окружающего мира. Он растет в герметическом, замкнутом помещении, и ни одна молекула воздуха не проникает сюда извне. Зеленые листья растений выделяют кислород. Концентрацию его можно регулировать.
Вероятно, в будущем никого не удивят эти сады, идея которых появилась благодаря космической медицине.
По теории Мальтуса, выдвинутой в конце прошлого века, прирост населения на нашей планете опережает развитие производства, поэтому часть человечества всегда обречена на голод. Каждый житель Советского Союза воочию убеждается в ложности этой теории. А может быть, во всемирном масштабе теория Мальтуса все же оправдывается? Ведь уже через 100 лет все будет распахано, освоено, все резервы использованы...
Нет, будущее сулит нам изобилие. Каковы его источники?
Прежде всего человек научится с максимальным коэффициентом полезного действия использовать все, что дает ему природа.
Вернемся к той же хлорелле. Она пригодится не только космонавтам, но и землянам. Ведь хлорелла - это биологическая масса, то есть огромные запасы питательных ресурсов.
В Советском Союзе сделана установка для выращивания хлореллы. В честь первых пилотируемых космических кораблей она названа «Востоком». С каждого квадратного метра поверхности этой установки получают 15 граммов сухого вещества хлореллы. В летнее время с одного гектара можно собрать более 100 центнеров чистого белка. Это почти в 25 раз больше, чем может дать гектар картофеля или пшеницы. Плантация хлореллы - неисчерпаемая база белков, которые необходимы на только пищевой промышленности, но и животноводстве птицеводству как добавка к кормам.
Человек всегда стремится наиболее полно использовать природные ресурсы. Так, при выращивании риса поле заливают водой, в которую пускают мальков карпа. Приходит время убирать урожай, и воду спускаются с поля собирают не только рис, но и рыбу.
Подобных случаев много. Но какое отношение они имеют к космосу? Дело в том, что космос приучает человека по-новому взглянуть на природу, использовать ее наиболее эффективно. На орбитальной станции на должно быть отходов, ничто не должно пропадать! Но все, что делается для «Салютов» и «Союзов», мы будем использовать и на Земле. Здесь существует обратная связь.
- Вновь разговор о будущем...
- Это естественно, ведь космонавтика - наука, устремленная в завтрашний день.
- А где же ответ на вопрос о невесомости?
- Хорошо, обратимся к мнению В. Парина. Он стоял у истоков космической биологии и медицины.
«Подготовка к полету человека в космос заставила нас, биологов, - рассказывал В. Парин, - внимательно изучить все, что известно об устойчивости живого организма: как борется он с проникающей радиацией, перегрузками, с недостатком кислорода и невесомостью! Прежде чем разрешить Юрию Алексеевичу Гагарину занять место за штурвалом корабля «Восток», ученые поставили серию разнообразных экспериментов на Земле и в космосе.
Медикам открылись неизвестные ранее особенности человеческого организма. Они выяснили, что человек гораздо более вынослив, чем предполагалось раньше, что функциональные системы его очень гибки, что они сравнительно легко и в широком диапазоне способны перенастраиваться.
Космическая биология и медицина пользуются сложнейшей радиоэлектронной аппаратурой. Многокилометровая толща атмосферы отделяет космического пациента от врача, но врач знает о его состоянии по поступающим на Землю показаниям.
Земная медицина не располагала столь совершенными методами наблюдения за больными. И нет ничего живительного в том, что она не замедлила воспользоваться аппаратурой и приборами, созданными для сугубо «внеземных» дел. Так, наблюдения за состоянием сердечной деятельности космонавта во время полета ведутся с помощью датчика размером с пятикопеечную монету. Он прикрепляется на груди космонавта и, воспринимая вибрацию грудной клетки, информирует врача о силе и координированности сокращений сердца.
Искры «Салюта»-24
Датчик и аппаратура сейсмокардиографии незамедлительно стали использоваться в клиниках. Обострение многих сердечных болезней может случиться внезапно, в любую минуту. Датчик в комбинации с электродами (для записи электрокардиограммы) и портативным радиопередатчиком позволяет постоянно следить за больными, где бы они ни находились: в палате, в больничном парке, в столовой. Получив сигнал об ухудшении состояния больного, врач может быстро оказать ему помощь. Иногда датчик спасает человеку жизнь...
Особое внимание специалисты по космической биологии и медицине уделяют диагностике заболеваний.
Врачу, находящемуся на планетолете или орбитальной станции, придется нелегко. Ведь здесь невозможно брать консилиум, проконсультироваться с ведущими специалистами. На помощь врачу придет электронная шина. Она станет осуществлять автоматический медицинский контроль, а возможно, и давать рекомендации.
Пока мы не допускаем той крамольной мысли, машина заменит врача на борту космического корабля, но, если опыт работы с «электронным доктором» покажет, что «квалификация» его достаточно высока, в которых, не очень длительных полетах можно будет обойтись и без врача-космонавта. Однако сейчас обсуждать эту проблему явно преждевременно. По-моему, в первых полетах к планетам солнечной системы врач обязательно должен участвовать.
Я уверен, что никакими цифрами невозможно передать пользу, которую медицина извлечет из полетов в космос. Здесь слишком много такого, что нельзя выразить в рублях и долларах. Космонавтика преобразует медицину, сделает ее более совершенной и сильной. Без космоса прогресс ее был бы значительно более медленным и не столь успешным».
Очень странное впечатление производит рассказ американского писателя-фантаста Т. Томаса «Двое с Луны». Нет, не фабулой, не удивительными приключениями двух астронавтов на чужой планете - в тех или иных вариантах мы уже сталкивались с подобными ситуациями поступками. В трех абзацах своего рассказа Т. Том коснулся величайшей проблемы, уже сегодня встающей перед нами, современниками первых полетов в космос.
«И вдруг дверь распахнулась. В косых лучах закатного солнца показались два человека. Они остановили на пороге, глядя вдаль недвижным взором - казало бесконечно долго. Затем переглянулись и спрыгнули землю.
До земли было всего лишь четыре фута, но оба они упали на колени. Однако тут же вскочили, стряхнули пыль с одежды и направились к месту, где их ожидали вертолеты. И люди по всей стране наблюдали уже знакомую им лунную походку - раскачивание тела из стороны в сторону, чтобы оторвать от земли слишком тяжелые ноги, и шлепанье ступни о землю, когда нога опускалась.
Телекамеры приблизились к ним, и на экранах крупным планом вспыхнули лица этих двух мужчин, стоящих рядом. Даже с первого взгляда лица казались необычны. А когда телекамеры задержались на них, стало ясно, что необычное заключалось в глазах: выражение глаз было спокойное, непреклонное, проницательное, испытующее, однако исполненное тепла. Их взгляд словно уходил за пределы обычного поля зрения. Это был как бы отсутствующий взгляд, неотразимый, полный мощной силы, хотя и принадлежащий просто человеку. И даже когда глаза их были закрыты, они казались необычными. Сеть мельчайших морщинок собиралась в уголках глаз. Из-за этих морщинок оба они выглядели старше своих лет старше и какими-то странно высохшими».
Писатель хочет подчеркнуть: космос изменил психологию людей. Обожествив астронавта, пробывшего 25 суток на Луне, Т. Томас не пытается, а может быть, и не может показать, как и почему он так изменился.
Насколько актуальна проблема «космического одиночества», волнующая писателей-фантастов? Реальны ли опасения некоторых ученых, что психологический барьер «космического одиночества» не
