Осенняя сессия. Антоша остаётся с «Лютневой музыкой», которая ему – подружка и нянька. Это Борис Глебович подарил нам большую, долгоиграющую пластинку.
Благодаря этой пластинке, ты стал настоящим меломаном…
Ты играешь в манеже. Я ставлю на проигрыватель «Лютневую музыку», целую тебя, мысленно прошу: «Пресвятая Богородица! Побудь с моим мальчиком, пока меня не будет дома!» – и выхожу из комнаты…
Мама приходит минут через двадцать после моего ухода. Телефона в доме нет. Позвонить и удостовериться, что мама пришла, нет возможности.
И пока я не вернусь домой, ужас, что я тебя оставила одного, колом торчит в сердце. По эскалаторам – бегом, от метро к дому – бегом… скорей, скорей увидеть тебя, мой мальчик, моё сокровище!…
– Да у нас всё нормально, – говорит мама. – А ты чего такая взмыленная?
Легко ей говорить: ведь она – тут, а я – там… была три-четыре часа… Эти часы – самые долгие в моей жизни. О, как они тянулись!… Просила пропустить меня без очереди. Совершенно не помню, как сдавала те зачёты и экзамены, но сдавала всё с первого раза. А в мозгу и в сердце стучало горячим молотом: «Как там мой мальчик?! Господи, спаси и сохрани! Господи!!!»
Опять хожу на семинары к Исаеву. Уже без страха.
Принесла ему макет дипломной работы. Он прочёл и на следующем занятии сказал:
– Да это же готовая книга! Приносите ко мне в издательство.
Забыла сказать: кроме того, что Егор Александрович вел творческие семинары в Литературном институте, он ещё был главным редактором отдела русской поэзии в издательстве «Советский писатель». В те годы это было одно из крупнейших в стране издательств. Исаев сказал:
– Недавно вышло постановление ЦК партии по культуре. Всем издательствам рекомендовано выпускать не только маститых, но и молодых авторов. Я подумал: где же мне взять достойную книгу молодого автора? Да вот же она! И замечательно, что тематика необычная – цирковая. А то молодые повадились писать о войне, которую не видели, или о деревне, куда ездили только на дачу. А здесь человек пишет о том, что хорошо знает. И хорошо об этом пишет! Я в издательстве по понедельникам. Привозите, не откладывая.
– А дополнить можно другими стихами?
– Дополняйте!
Такое вот счастливое стечение обстоятельств: Исаеву нужна была рукопись молодого автора, и моя книга оказалась у него под рукой… Везение? Чудо?
Приехала бабушка из Днепропетровска.
И я тут же помчалась навещать Каптеревых! Как же я соскучилась по их дому! По запаху свежих картин, по новым стихам Людмилы Фёдоровны!
Какое счастье – опять сидеть на этой маленькой волшебной кухоньке, с окном-афишей, за дубовым столом на четырёх львиных лапах, вдыхать аромат чая, заваренного Мамой Кошкой, лакомиться диковинным вареньем, которое сварил к моему приходу братец Валерий! Бесконечно любимые и дорогие люди…
– Эх, Машка, был бы у тебя телефон!… – говорит Людмила Фёдоровна. – Жизнь была бы намного краше. Мы так скучаем по тебе!
– А уж я-то по вам как!…
Это единственное, что омрачает мою жизнь, – то, что я не могу видеть их так часто, как прежде. Ну, ничего, Антончик подрастёт, будем приезжать вместе!
И опять я уходила из этого дома, откуда мне никогда не хотелось уходить. Но теперь я уходила не в никуда, как прежде. Теперь я спешила в свой маленький дом на тринадцатом этаже, где меня ждал любимый сынок… «Привет моему племяннику!» – кричал братец Валерий и махал мне с лоджии, из своего волшебного сада…
Бабушка отпустила меня в театр к Гедрюсу Мацкявичюсу.
Гедрюс – гений! Он поставил ещё один потрясающий спектакль – «Преодоление»! (Хотя «Балаганчик» остаётся моим любимым).
Премьера «Преодоления» прошла на сцене ДК им. Курчатова. Здесь Гедрюс со своим театром и базируется последнее время. На премьере – цвет московской интеллигенции. После спектакля к сцене вышел президент Академии наук Александров и говорил о спектакле и о Гедрюсе восторженные слова…
После спектакля актёры и близкие друзья пошли за кулисы праздновать, а я расцеловалась со всеми и помчалась домой – к сыночку…
Бессонное окно в доме у канала…
Днём я общаюсь со своим сыночком, а по ночам – с бессонным окном в доме у канала.
Я дружу с ним. Хотя даже не знаю, кто в нём обитает – он или она? Окно-
