Гиацинта.
— Я очень надеюсь, что с ним ничего не случится. Послушай, Виггз — хотя об этом, я думаю, лучше не говорить вслух и хотя он только что уехал — но, наверное, это очень приятно — быть королевой, правда?
— Это должно быть просто чудесно! — ответила Виггз, глядя на принцессу широко открытыми глазами. — А вы теперь можете делать все, что хотите?
Гиацинта кивнула:
— Я всегда делала все, что мне хотелось, а теперь я могу это делать.
— А вы можете отрубить кому-нибудь голову?
— Запросто!
— По-моему, это очень противно — отрубать головы.
— И мне так кажется, — улыбнулась Гиацинта. — Поэтому давай пока не станем этого делать — пока не привыкнем как следует.
Виггз не сводила с принцессы восторженных глаз.
— Кто сильнее, — спросила она, — вы или фея?
— Я так и знала, что ты задашь какой-нибудь ужасный вопрос, — сказала Гиацинта, делая вид, что сердится. Потом она оглянулась по сторонам и шепнула Виггз на ухо: — Я!
— О-о! — воскликнула Виггз. — Неужели правда?!
— Конечно, правда. Ты слыхала когда-нибудь историю об отце и фее?
— О его величестве?
— Да, о его величестве короле Евралии. Это случилось однажды в лесу, вскоре после того, как он стал королем… А вы знаете эту историю? Думаю, нет. Это случилось вскоре после того, как Веселунг взошел на престол. Он так этим гордился, что повсюду расхаживал и повторял вслух: «Я король. Я король. Я король». А иногда: «Король — это я. Король — это я!» Однажды он гулял в лесу, и его случайно услышала фея. Она явилась ему и сказала:
— Значит, ты — король?
— Я король, — ответил Веселунг, — я король, я ко…
— А все-таки, — перебила его фея, — что такое, в сущности говоря, король?
Веселунг гордо заявил:
— Король — это очень могущественное существо!
— А если я превращу тебя в овечку? Что тогда?
Король на минуту задумался.
— Пожалуй, я бы не отказался побывать овечкой.
Фея взмахнула рукой.
— Вот и будь ею! До тех пор, пока не признаешь, что фея могущественнее, чем король.
И он в мгновение ока превратился в овечку.
— Ну? — сказала фея.
— Ну? — сказал король.
— Так кто же могущественнее — король или фея?
— Король, — ответил Веселунг, — и, вдобавок, гораздо шерстистее.
Наступило молчание. Король начал пощипывать травку.
— Я не слишком высокого мнения о феях, — пробормотал он с набитым ртом. — Мне кажется, они не очень-то могущественны…
Фея сердито взглянула на овечку.
— Они не могут заставить говорить то, что не хочешь, — пояснил король.
Фея топнула ногой.
— Стань жабой! — воскликнула она. — Мерзкой, бородавчатой, ползучей жабой!
— Я всю жизнь мечтал, — начал Веселунг, — стать жабой, — договорил он откуда-то снизу.
— Ну как? — спросила фея.
— Я не очень-то высокого мнения о феях. Не так уж они и могущественны…
Он ждал, что фея на него посмотрит, но она сделала вид, будто думает о чем-то другом. Немного помолчав, жаба добавила:
— Они не могут заставить говорить то, что не хочешь.
Фея пришла в еще большую ярость, снова топнула ногой и приказала:
— Будь нем! И оставайся немым на веки вечные!
В лесу было совсем тихо. Фея посмотрела сквозь ажурные кроны деревьев на голубое небо, на королевский замок, видневшийся в просвете между могучими стволами, на гладкий булыжник справа, на поросшую мхом кочку слева… но она не станет, ни за что не станет смотреть под ноги…
Нет, она не станет…
Ни за что…
И все же…
Это было выше ее сил. Она не удержалась и взглянула на мерзкую, бородавчатую, ползучую жабу, сидевшую у ее ног, — немую жабу, которая еще совсем недавно была королем.
И, поймав ее взгляд, жаба — подмигнула!
Подмигивать можно по-разному. Фея сразу поняла, что в данном случае это означало: «Я не слишком высокого мнения о феях. Не очень-то они могущественны. Не могут заставить произнести то, что не хочешь».
Фея с отвращением и досадой взмахнула рукой.
— О, стань снова королем… — и она исчезла.
Вот это и есть история о том, как король Евралии повстречался с феей. У Роджера она изложена неплохо — разумеется, не так хорошо, как у меня, — но он нагружает ее моралью. Если хотите, мораль можете придумать сами, потому что я такими вещами не занимаюсь.
Виггз тоже не особенно интересовалась моралью. Упершись локтями в коленки и положив подбородок на кисти рук, она мечтательно смотрела в сторону леса, воображала всю эту сцену и думала: «Как замечательно быть королем, да еще таким умным!»
— Это случилось очень давно, — сказала Гиацинта. — Отец тогда был не то, что теперь.
— Наверное, это была злая фея, — предположила Виггз.
— Просто глупенькая. Вот меня бы отец так легко не обвел вокруг пальца.
— Но ведь бывают и добрые феи, правда? Я однажды с такой встретилась.
— Ты, дитя? Где же?
Не берусь предполагать, каким путем пошла бы история Евралии, если бы Виггз не прервали. Но случилось так, что она рассказала про свою фею в другой раз, при таких обстоятельствах, что графиня Бельвейн смогла… Да, да, мне крайне неприятно об этом говорить, но графиня действительно подслушала. Правда, как она потом объясняла, ссылаясь на многочисленные примеры из литературы, подобные истории и существуют лишь для того, чтобы их подслушивали (как будто это могло служить ей оправданием!). Во всяком случае, на этот раз она явилась слишком рано для того, чтобы подслушать, но как раз вовремя, чтобы обеспечить себе такую возможность на будущее.
— Графиня Бельвейн! — объявила дежурная придворная дама, вслед за чем последовало явление ее светлости, как всегда, весьма эффектное.
— Доброе утро, графиня, — достаточно приветливо поздоровалась Гиацинта.
— Доброе утро, ваше королевское высочество. А-а, Виггз, милое дитя, — небрежно добавила она и протянула руку, чтобы погладить милое дитя по головке, но слегка промахнулась.
— Виггз как раз собиралась мне рассказать одну удивительную историю.
