С двух башен поля видят двое могучих, Как будто на куполе меч, а не крест.65. Пришел лишь один, подгоняемый страхом, И страстная женщина скрылась из глаз. Пусть знать под угрозою скорого краха. Большой человек разозлится на власть.66. Кто видел, как светится лампа Трояна? А рядом разбитый грустит акведук, Златой и серебряный сон прерывать еще рано, Клад врыт был в давно заколдованный круг.67. Да! Не был одетым правитель Перуджи, Семеркой он схвачен нагим в темноте. Пусть бунт с неудачами скоро подружит, И сын и отец смерть несут на кресте.68. К водам глубокого Дуная и Рейна Приник и большой и упрямый верблюд. Вся Рона с Луарой его не приемлют, И в Альпах Петух собирает свой люд.69. Проснулся уж в нем полководец великий, Он золотом славы все войско покрыл, Он в Африке гложет древнейшие кости и лики, Солдат его отдых и сон заслужил.[82]70. Ждет Константинополь большое страданье, Раз в плен византийцев Восток поведет. Союз христиан может снять поруганье, Но кто же скомандует: «Смело вперед»?!71. Подвластна вся армия воле тирана, Но злоба разбилась о водную ширь, Семнадцать судов не дорвались до брани, И Рона повергнута в праведный мир.72. Эдикт благосклонен к любым наслажденьям, В законы вольют обольщающий яд. Венера мечтает о сладостном зелье, Где с солнцем был смешан ночной виноград.73. Поруганы будут старинные храмы, И дети ограбят своих матерей, История ставит еще одну драму: Арабов и Польшу покинет еврей.[83]74. Германия станет могучей и сильной, Ее укрепляет троянская кровь, Народы с Востока смешались бы с глиной, Но мощь из возмездья рождается вновь.75. Они будут справа, а вождь — на кубическом камне. Вершины сияют бессмертным добром, Но левой рукою зажженное пламя Не гасят суровым и замкнутым ртом.76. Шалаш его любит обветренный воздух, Отребье поможет его приютить, Но Экс, Лилль и Воле не дадут ему отдых, И след его время не может забыть.77. Когда превратится честь Экклезиаста Во время идущих по солнцу часов, То церковь падет вместе с правящей кастой, И бури приносят нам дикое зло.78. Две силы терпели друг друга недолго, Тринадцать годов выждал варвар-тиран, Корабль государства разбили пороги, Хоть вождь был грозою чужих ему стран.79. С ним связан восход человечной эпохи, Приходит нам давший великий закон. Война меж своими при нем не заглохнет, Достойный преемник ему не рожден.80. Пускай Огмион[84] видит Константинополь, И варваров хочет оттуда изгнать, Меж ними и Францией вырыта пропасть, Нам зло за решеткой придется держать.
