… Ну, тогда я 'ляльку' взгляну. Пилот грустно улыбнулся. То, как механик, потерявший, в этой никому не нужной войне, всех своих близких, говорил об изделии: называя ее 'лялькой'; 'девонькой'; обращаясь как к человеку – было страшно и смешно одновременно. Нет, скорей просто грустно – сволочи, сверхнечеловеки, сколько жизней поломали. То, что мы с вами сделаем, будет самой малой карой за содеянное – только уж слишком быстро, Геста говорил, миллисекунды. Надо бы только постараться город поменьше зацепить. Роденский еще раз посмотрел на закрепленную на планшетке подробную схему 'партийного комплекса'. Будет вам сволочи – и комплекс, и съезд, и все в комплексе. Если, после отстрела консолей, пилотажные будут не хуже чем у учебного борта, на котором отрабатывали пикирование, а, это на первых метрах видно будет, я вам точно по центру уложусь, мяу сказать не успеете. Роденский вспомнил тот случайный разговор с Гестой на берегу реки. Сейчас он даже не мог вспомнить, почему он попросил – Геста расскажите о себе!? Геста некоторое время помолчал, потом повернулся к комиссару и сказал – Павел, без обид, сходи, погуляй по бережку. Невероятный и страшный рассказ – даже сейчас, когда он должен, на своем, пусть и маленьком, но очень важном участке сделать то, что изменит у нас ход истории, было обидно за народ и страну, которую смешали с дерьмом в реальности Гесты. В чем то, их с Гестой судьбы были даже похожи – полет в один конец. Ну что ж, на войне такое бывает постоянно. Им даже и легче, чем мальчишкам пилотам, штурмующим через плотный зенитный огонь вражеские позиции – заранее известен результат удачной штурмовки. Ну, Гесте, пожалуй, до конца и неизвестен, но все равно сделать за три года мужику удалось удивительно много, хотя тот и сам признает, что во многом это был значительный элемент удачи – удалось сразу убедить Сталина и очень быстро найти и подобрать людей, способных потянуть такую задачу. Вернулся Микола, забрался в кресло стрелка и доложился – В рабочем отсеке все нормально: охладитель циркулирует; температура в норме; тикает тоже в норме, в зеленом секторе. Василич, как ты думаешь, а после того как мы их трахнем, война скоро закончится!? Если хорошо трахнем, наверно скоро. Вся главная фашистская шобла должна там, на стадионе, собраться, во главе с их Гитлером. Военным твоя 'лялька' тоже хорошим уроком будет, десять раз задумаются, прежде чем войну продолжать. Такая силища – один удар и укрепрайон как корова языком слизала. А народу что, народу война не нужна. Там наверно тоже устали похоронки получать. … Оно точно, середина сентября уже – на полях столько работы. У нас в Полесье наверно озимые уже высевают, да навоз на поля вывозят. Скотницы к зиме готовят. Скорее бы долететь – не правильно это, когда нелюдь человеков на человеков натравляет. Микола скукожился в кресле, вращая башню по полусфере обстрела. Не правильно это. Я ведь как глаза закрою, своих вижу, зовут они меня, плачут – останови нелюдь! 21 сентября 1941 года 19.30 местного времени Марсовое поле Партийного комплекса в Нюрнберге Обергруппенфюрер Ганс Раттенхубер, подошел к Гитлеру, который возбужденно ходил из угла в угол в комнате ожидания под трибунами. Мой Фюрер, радиограммы с наблюдательных постов – '… демон прошел Рёц и приближается к Амбергу… ' ; '… прогнозируемое время подлета к Нюрнбергу 20.00 – 20.30 …' Колонны построены. Все ждут вашей команды о начале церемонии. Фюрер остановился, скрестил руки на груди, вскинул голову – Хорошо, начинайте, я выйду на трибуну через пятнадцать минут. ………………… Наконец Фюрер и почетные участники вышли на трибуну. На поле прозвучала команда и две двадцатитысячные колонны, под грохот барабанов слитным движением раздвинулись, освобождая дорогу оркестру и стоящим за ним коробочкам сводной колонны . Гитлер, с расширенными как у наркомана зрачками, прошептал Зиверсу, стоящему около него – запомните этот час мой друг, отсюда мы начинаем марш в будущее! Посмотрите на свастики, реющие над колоннами – они символ мира, вращающегося в бесконечных циклах предопределенности и деградации. Только приход Мессии, способного понять 'змею, кусающую себя за хвост', способен вывести человечество из этого лабиринта нелинейного времени! Мессии, способного встать и над судьбой, над роком и над 'землей'! Мессии способного пролить свою 'кровь', во имя великой цели и поднять массу на новый виток космического цикла! Гитлер прикрыл глаза и продекламировал '… не многим видеть тот дано безмолвный и пустынный берег И снова как давным-давно мы падаем у черной двери Толпимся молча у реки как будто бы достигли цели Но незаметны и редки кто сумрак вод преодолели Сквозь частую проплыли сеть спокойны к злу и милосердью Они не победили смерть Они возвысились над смертью…' (Будда)
