Машина коснулась земли и пробежав пятнадцать-двадцать метров замерла, развернувшись бортом к двухмоторной транспортной машине.Канарис спрыгнул на землю, подошел к группе людей и коснулся двумя пальцами фуражки, приветствуя встречающих.Адмирал пригляделся к одному из встречающих – да, вполне соответствует описанию, очень неожиданно.Господин Геста!?… Я рад, что вы прилетели лично, господин адмирал. Это вселяет определенный оптимизм. Пройдите в самолет, самое лучшее, если мы сразу вылетим.Поднявшись в машину, шеф Абвера с интересом огляделся – Вот даже как!?Выглядевшая внешне как грузовой самолет, с подслеповатыми окошками, внутри машина имела салон, оборудованный по классу люкс.Заранее прогретые моторы сразу набрали обороты и, дождавшись пока пассажиры и переводчик расположатся в кресле около стола, машина тронулась по летному полю, быстро набирая скорость.Предвосхищая вопрос Канариса Геста произнес – у меня нет полномочий вести какие либо переговоры, встречать вас я приехал просто из любопытства.И уточнил – Вы, в моей реальности, достаточно значимая и трагичная фигура. Кроме того, я потратил очень много сил, что бы ваша реальность стала менее трагичной, а Вы одна из тех ключевых фигур, действия которых постоянно нужно было учитывать.Адмирал пожал плечами – Скажите Геста, могу я спросить как вы оказались в нашем времени!?… Спросить можете, а вот ответа на этот вопрос я не знаю. Скорее всего, наши ученые просто перешли какие-то установленные природой или богом границы.Да я и не уверен, что пришел из будущего – скорей, просто, из опережающей вашу, параллельной реальности.Зачем же вы тогда вмешались!? Вы ведь вполне удачно легализовались в Канаде, которую судя по всему хорошо знали.Геста сцепил пальцы и откинулся на спинку кресла – А как вы отнеслись, к тому, что, в нашей реальности вас удавили, как собаку, в железном ошейнике?… Не совсем честный вопрос – я не знаю всех предшествующих этому событий.Я примерно так и предполагал.Скажите, господин Канарис, а мальчишка вам рассказывал о Дрездене !?На лице адмирала заходили желваки – да, примерно до 25 тысяч погибших.… От 25 до 150 тысяч – те кто, в мое время делал официальные подсчеты, старались обойти вопрос о беженцах из Восточной Германии, накопившихся в Дрездене.А кроме этого было еще 36 германских городов, которые постигла в конце войны такая же судьба.Шеф Абвера мрачно спросил – зачем это было сделано.Ведь существовал же документ 'Правила войны', принятый всем мировым сообществом!?Распоряжение Черчилля – русским должна достаться выжженная земля; мнение военных – бомбардировки были нужны, что бы экипажи могли отработать практику бомбометания; мнение генерала ВВС США – 'Воспоминания о разрушении Германии будут передаваться от отца к сыну, от сына к внуку. Это лучшая гарантия того, что Германия больше никогда не будет развязывать новых войн'.Я вижу – вам это не нравится. А почему!? Это ведь не ваша реальность и у вас такого никогда не будет.Канарис промолчал.… Вот видите, вы про это только что-то неясное слышали, а мою страну, медленно и планомерно уничтожали у меня на глазах, пусть и без бомбардировки.Потери населения были примерно соответствующие. Я не говорю уже о моральных потерях.Но ведь, после ужаса Первой мировой войны – немец внимательно посмотрел на собеседника – общество начало стремительно гуманизироваться и, именно тогда, были приняты все основные международные положения и обязательства, которые должны были обеспечить отказ от ненужной жестокости и варварства!?… Это вам только кажется. Практически именно тогда произошла поляризация человечества, практически его разделение на два вида – человека общественного, умеющего сострадать и человека эгоцентриста, видящего только свою личную цель, которому нужно не общество, а поддерживающая его
