— О, чуть не забыла! — воскликнула Терри. — Сегодня утром, пока вы были в офисе, из Калифорнии позвонила моя кузина.
Это сообщение насторожило Бастьена. Ожидая услышать какие-нибудь неприятные новости, он снова отказался от попытки проникнуть в сознание Терри.
Стараясь казаться спокойным, Бастьен спросил:
— И что же Кейт сказала?
— Она очень удивилась, когда я ей сообщила, что мы идем в музей. Похоже, вам не часто удается освободиться от работы.
— Э… да, наверное, я в каком-то смысле трудоголик, — пробормотал Бастьен. Причем это его признание отнюдь не являлось преувеличением — уже долгие годы вся его жизнь состояла только из одной работы.
Терри кивнула:
— Да, понимаю, но надеюсь, вы не считаете, что обязаны меня развлекать. Конечно, наши прогулки доставляют мне огромное удовольствие, — поспешно добавила Терри. — Но я не хотела бы мешать вам и нарушать ваши планы.
— Мою деловую встречу отменили, вернее, перенесли, — напомнил Бастьен. Разумеется, он умолчал о том, что сам же ее и перенес. Более того, Бастьен собирался находиться «вне доступа сети» как минимум до следующего уик-энда.
— Перенесли?! — Терри оживилась. — Ах, как же, как мне повезло! — радостно улыбнувшись, она вернулась к своему сандвичу.
Бастьен же украдкой наблюдал за своей спутницей. Эта очаровательная молодая женщина с аппетитной фигурой и пухлыми губками вызывала у него почти забытые чувства и желания. Вереница воспоминаний и мыслей раз за разом проносилась перед его мысленным взором. О Боже, как было бы приятно целовать эти губы! Они, наверное, необыкновенно сладкие на вкус.
— У меня… что-то не в порядке? — в смущении пробормотала Терри, утирая салфеткой губы и даже щеки. — Я, наверное, испачкалась соусом?
— Нет-нет, все замечательно. — Бастьен тоже смутился — оказалось, что Терри все-таки заметила, что он разглядывал ее. Заставив себя улыбнуться, он добавил: — Не беспокойся, с твоим личиком все в полном порядке.
Опустив голову, Бастьен сделал вид, что сосредоточился на своем сандвиче; он одолел только половину, тогда как Терри свой уже съела, и, похоже, она заметила, что он ел совсем немного. За завтраком он лишь сделал вид, что ест, бедняжка Терри, казалось, испытывала неловкость из-за своего отменного аппетита. Что ж, по сравнению с ним она и впрямь была редкостной обжорой, особенно по утрам.
Какое-то время она наблюдала, как Бастьен жевал свой сандвич, откусывая от него по маленькому кусочку, потом вдруг спросила:
— А с вашим сандвичем что-то не так?
— Что?.. — Бастьен поднял на нее глаза. — О, нет-нет, я просто удивляюсь… удивительно, что такая… еда иногда бывает очень вкусной.
Терри весело рассмеялась. И тут же подумала о том, что ее спутник иногда говорил очень странные вещи. Когда же они обходили залы эпохи Возрождения, Бастьен объяснял все столь авторитетно и с таким знанием дела, что она, не выдержав, спросила, не изучал ли он историю в университете. И казалось, этот вопрос немного его смутил; он покраснел и пробормотал, что, мол, посещал несколько курсов.
— Терри, а у вас есть братья или сестры?
Она взглянула на него с удивлением — этот вопрос показался ей неожиданным.
— Нет. — Терри покачала головой. — Я была единственным ребенком в семье.
— О, да-да, теперь вспоминаю. Кажется, Кейт упоминала об этом. И еще она сказала, что вы росли в неполной семье.
— Да. Верно. — Терри со вздохом кивнула. — К счастью, моя мать была замечательной женщиной. Иногда нам не хватало денег на жизнь, но любви всегда было достаточно. Бастьен, а ведь у вас, кроме Люцерна, есть еще и другие братья, не так ли? И кажется, сестра, правда? Вы выросли в полной семье… Должно быть, это прекрасно — иметь братьев и сестер!
Бастьен криво усмехнулся:
— Да, наверное. Но иногда наличие братьев создает ужасную головную боль.
— Однако я уверена: вы бы не отказались от них ни за что на свете, — с улыбкой заявила Терри.
— Разумеется, не отказался бы, — согласился Бастьен. — Хотя в детстве бывали моменты, когда мне ужасно хотелось именно так и поступить.
— Может, расскажете об этом? — попросила Терри.
Бастьен немного помедлил, затем, кивнув, пробормотал:
— Что ж, хорошо!
Он принялся вспоминать свое детство, и Терри вся обратилась в слух. Но она почти сразу догадалась, что Бастьен «редактировал» воспоминания, причем в его рассказе время от времени возникали паузы, и казалось, что он пытался подбирать наиболее подходящее слово. Однако рассказчик он был прекрасный, и вскоре Терри перестала замечать кое-какие неувязки. Впрочем, она еще раньше заметила, что Бастьен, рассказывая что-либо, иногда с трудом подбирал нужные слова, и в таких случаях возникало ощущение, что он боялся сболтнуть лишнее. Но Терри не придавала этому особого значения и все равно слушала его с внимательным удовольствием. Более того, ей временами казалось, что она получала удовольствие не только от общения с этим человеком, но и от одного лишь его присутствия. Терри видела, как вспыхивали его глаза при каких-либо особо приятных воспоминаниях, и в какой-то момент она вдруг поймала себя на том, что смотрит, не отрываясь, на его губы. Чувственные, подвижные, четко очерченные — казалось, они были созданы для жарких и страстных поцелуев.
Бастьен продолжал что-то говорить, но Терри, уже не слушая его, представляла, его губы на своих губах. Видимо, она вздрогнула и, в испуге заморгав, мысленно воскликнула: «О Боже, о чем я думаю?! Да как же мне могло прийти такое в голову?!» Конечно, Бастьен с самого начала показался ей очень привлекательным мужчиной и необычайно интересным собеседником. И она по-настоящему наслаждалась общением с этим удивительным человеком. Более того, Терри каждое утро, просыпаясь, с нетерпением ожидала, что же принесет ей новый день. Но до сих пор она не осознавала, что невольно увлеклась этим на редкость обаятельным мужчиной. А вот сейчас…
О Господи! Терри вдруг поняла, что Бастьен умолк и что он… Сейчас он смотрел на нее так, словно хотел поцеловать. Да-да, он хотел ее поцеловать — в этом не могло быть сомнения!
Ужасно смутившись, Терри пробормотала:
— Простите, я просто… подумала…
В следующее мгновение Бастьен взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. Ее давно уже по-настоящему не целовали, и сейчас, когда это произошло, Терри едва не запаниковала. Она замерла, на мгновение пытаясь справиться со множеством охвативших ее чувств, а затем, не вполне понимая, что делает, крепко прижалась к Бастьену и, обвивая руками его шею, ответила на поцелуй.
Внезапно раздался пронзительный птичий крик, и Терри с Бастьеном, отпрянув друг от друга, увидели стайку птиц, отчаянно дравшихся за остатки сандвича, лежавшие рядом с ними. Терри усмехнулась и вновь повернулась к Бастьену.
— Мне очень жаль, что так получилось.
— В самом деле? — спросила Терри чуть хрипловатым голосом.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Бастьен, едва заметно улыбнувшись, ответил:
— А впрочем, нет, я вовсе не жалею.
— Я тоже, — прошептала Терри.
Они несколько секунд помолчали. Потом Бастьен, рассмеявшись, посмотрел на птиц и раскрошил им остатки своего сандвича. После чего, снова посмотрев на свою спутницу, спросил:
— Может, на сегодня хватит музея? Думаю, ты очень устала. А сюда мы можем прийти в любой другой день. Согласна?
Терри медлила с ответом. По правде говоря, ей на сегодня впечатлений было достаточно. Правда, она
