Новогоднюю ночь (то есть, по традиции, семейный праздник) полагается проводить дома и весело. Насчет последнего («весело»): людям это не всегда удается, так как хозяева к вечеру сбиваются с ног, поскольку происходит нон-стоп что: готовка — уборка — мытье кухни как после ремонта — заставить детей нарядить елку — кричать, чтобы не подпускали кота к мишуре — запереть кота в ванной и нарядить елку самой — вымыть и переодеть детей — и только затем выпустить ошалелого кота, принять душ и переодеться уже перед боем курантов (у интеллигентных девушек таковое наведение порядка называется «врубить Потемкина», по аналогии с потемкинскими деревнями), вот так.
Наконец, время подступает, и всё готово (или почти всё).
И тут звонки в дверь, приходят родственники с обеих сторон, которые пока что церемонны и свежи (но потом, к середине ночи, окажется, что они еще не всё друг другу высказали); затем вваливаются кое- какие близкие друзья с детьми и — вот сюрприз — несовершеннолетние кореша старшего ребенка (потом они уйдут все вместе до утра, хотя кто им разрешал?).
И тут проблема — в первую половину новогоднего торжества народ умудряется выполнить всю праздничную программу: наесться — напиться — вручить и получить подарки — спеть «В лесу родилась ёлочка» — как-то погасить назревающее между бабушками выяснение кто есть кто — загнать младших по койкам, и что остается?
Сидеть всем скопом и скептически переключать каналы, по ходу дела ядовито комментируя передачи в их невольно клиповом (клочковатом) виде, а затем преувеличенно радостно встречать гвоздь вечера, долгоиграющее «горячее», которое некуда уже втолкнуть…
Так протекает хваленая семейная новогодняя ночь.
Ежели же молодая семья сама идет к старшим с пакетами, сумками и детьми, то тут сценарий другой — молодым можно, отдавши дань традициям строго до полуночи, выпив шампанского и оставив детей бабушкам, идти развлекаться. По гостям, с друзьями погулять, пустить десяток-другой ракет во дворе, потом в клуб потанцевать и т.д. Тогда утро наступит не так рано, дети не будут прыгать по родительской постели, топча спящие тела, младших привезут ближе к вечеру, бледных, перекормленных и с утомленными глазками (мультиняня нон-стоп с утра. Просмотр мультов с полугодовалого возраста).
Обычная, обыденная семейная жизнь первого января, что о ней говорить. Опять уборка, посуда, дожевывание вчерашнего (а то испортится) и трусливые мысли о том, на сколько килограммов увеличится вес к концу каникул…
Однако, как было сказано в классической литературе, эта одинаковая обыденность свойственна только счастливым семьям.
А мы приступаем к рассказу о семье не такой, как у всех. Первое «не так»: хотя там есть дети, причем их трое, но мужа нет и неизвестно, или, как говорят в народе про ушедшего, муж говнюш (раньше бы сказали «объелся груш», но сейчас выражаются смелее).
Имелся некоторый гражданский брак, так сказать. Родились Полинка и Маруся, потом Санёк. Семь лет, пять с половиной лет и три года, изволите видеть. Затем гражданский муж и отец семьи, тихий беленький музыкант, полюбил другую. И там родился еще один ребенок.
Со временем в описываемой нами семье все устаканилось: пустота, возникшая после ухода папы, постепенно затянулась, как всякая несмертельная рана, дети ведь смиряются с обстоятельствами, а что делать, и мама продолжает работать, готовить, стирать, убирать, мыть, водить девок в садик и на дни рождения (младший за плечами как в скворешне), а также принимать друзей в своем частично опустевшем гнезде.
Родной отец не бросает потомства, иногда, раз в месяц, он их берет на выходные, и мама везет детей к нему и сдает с рук на руки и оказывается свободна на сутки. Свободна долго спать, ничего не готовить, свободна пойти в гости или в клуб потанцевать. Но, как правило, сил на это нет и вообще много работы. Мать детей остается за компьютером. Вечером набегают друзья и подруги.
Но вот в этой неполноценной семье наступает канун Нового года, 31 декабря.
Дети с утра, скандаля между собой и отваживая младшего, чтобы не побил игрушки и вообще не лез, наряжают елку (кот Пряник воет в ванной), сегодня семья остается дома, потому что бабушки-дедушки разъехались,— бабушка детей Оля с пятым мужем и тремя младшими ребятами уехала к себе в имение под Тверь (ночь в поезде, час на автобусе, далее пешком сквозь зимний лес, красота, 4 км.). Дедушка детей Коля со второй женой и сыном уже пятый день в Голландии у друзей, прабабушки тоже при делах — одна на Гоа, другая в Турции, прадед с новой подругой уехал в пансионат под Владимир, подальше от недавно пришедшего из армии сына подруги, у которого свои планы на новогоднюю ночь и квартиру.
Так что, мама, готовь, убирай, следи за детьми и пирогом, тушеной капустой в горшке и гречневой кашей с грибами, что совместно дозревают в духовке.
Маму зовут попросту, как всех, Варвара.
Она попутно натирает вареную морковку, свеклу и картошку, и ей нужно еще майонезу (селедка под шубой, а как же).
У Варвары уже все запасено, она с самого детства была для своей интеллигентной и забывчивой мамаши опорой и надеждой — поскольку именно под руководством Варвары в доме произрастало младшее поколение, она воспитывала всех троих поочередно.
Старшие дочери в многодетных семьях вообще в дальнейшей жизни становятся какими-то ухватистыми, бесстрашными и способными выносить все тяготы жизни довольно спокойно. Они, самое главное, не обидчивы и добродушны, что притягивает к ним большое количество друзей. В доме у Варвариной мамаши поэтому всегда паслись, наряду с собственными детьми, еще и мелкие знакомые Варвары, начиная с детсадика.
В школьные времена мальчики из класса, практически все семеро, кучковались вокруг Варвары и после окончания школы так и сопровождали ее по жизни (и все остолбенели, когда она в девятнадцать лет вдруг оказалась с огромным пузом и как бы вышла замуж, но гражданским браком, как сейчас поступают почти все).
С этим замужеством все было тоже непросто, никакого жениха около беременной Варвары не наблюдалось, мама ее тихо плакала, а вот Варвара сдавала сессию и носилась в институт и по гостям со своим брюхом вполне веселая, а когда она родила, то неожиданно в доме появился некто отец ребенка, нестандартно молчаливый, мамаша Варвары сразу стала его бояться, но тут же, раз он объявился, вполне хладнокровно начала посылать его с передачами в роддом и по друзьям за коляской, кроваткой и одежкой.
И жених так и не ушел.
У Варвары к тому времени образовалась даже квартира от умершей прабабушки. Так что вроде бы в молодой семье (с помощью старших, разумеется) все оказалось уготовано для нормальной жизни.
Гражданские супруги пожили вместе семь лет, а потом Варвара осталась одна. Ее муж влюбился, как оказалось. Ну и ладно. Варвара сохранила с ним неплохие отношения.
По прошествии времени Варвара опомнилась и, можно сказать, даже вздохнула с облегчением — она слегка боялась своего молчаливого мужа. Вообще-то он был длиннобудылый (по словам пятого мужа мамы, который любил выражаться по-ростовски), белесый и в какой-то степени красавец, да еще и музыкант, что есть убийственное сочетание для девушек (Варвара числилась одной из них).
Детки удались в него — худые и высокие, с загадочными взорами и льняными кудрями. Правда, болтливые, как все их женские предки.
Теперь сделаем маленькое отступление — из передач про зверей известно ведь, что прекрасная половина всего животного мира выбирает себе в партнеры и производители самых красивых особей мужского пола — так поступают оленихи, попугаихи и львицы, а также глухие тетери. Про кошек, собак- самок и кур речь не идет, это или распутные гетеры, матери семибатюшного потомства, или секс- рабыни.
Так что будем считать, что Варвара выбрала себе красавца Олега в мужья именно для того (как оказалось), чтобы родить двух таких невероятных принцесс и маленького принца.
Но с красивыми самцами всюду в животном мире проблемы — взять тех же оленей или глухарей. Или,
