отмечали день рождения — понимаете, девушка, то-се, — и я заблудился. Наверно, положил не те ключи в карман, а поезд провез меня мимо моей станции и…
Джошуа вдруг замолчал. Он сообразил, что хозяин явно испугался больше, чем он сам. Он сиганул к двери, преградил дорогу Герберту Фейлу и заговорил уже другим тоном.
— Живо гони часы и деньги. Иначе печенку вырежу, — сказал Джошуа, угрожая хозяину столовым ножом.
Мистер Фейл отступил в безопасную позицию за обеденный стол, одной рукой прижимая карман с часами, четырьмя пенсами и связкой ключей, заманчиво звенящих в кармане его брюк, и забормотал:
— Так, спокойно, спокойно. Правильно…
Джошуа размахивал ножом, с трудом держась на ногах. В качестве опоры он попытался использовать край стола, но вместо этого оперся на край подноса с виски и бокалами, поднос свалился, и Джошуа, не удержавшись на ногах, рухнул сверху. Его и без того непривлекательное лицо украсилось порезами во многих местах, а от грохота проснулся мирно дремавший на лестничной площадке шпиц и затявкал:
— Тяв! Тяв! Тяв!
Не зря собаку часто выгуливали — и слугам полезно, и шпицу приятно! И теперь шпиц готов был услужить самому мистеру Фейлу. Поистине собака — друг человека.
Джошуа Биддер, окровавленный, весь в синяках и ссадинах, выбираясь из-под осколков, услышал заливистый собачий лай. Собачьи зубы были ему хорошо знакомы, и он решил взять ноги в руки.
— Пока, приятель! — сказал Джошуа. — Мне надо идти. Передай от меня привет хозяйке.
Он вылез из окна и направился к дороге. Но едва он шагнул с клумбы, как крупная темная фигура вынырнула из мрака и цепко ухватила Джошуа за шею и левое запястье. Здоровенный полицейский пробасил:
— Далеко собрался?
— Ишь ты, прыткий легавый, проворчал Джошуа, едва ворочая языком.
Из окна столовой мистер Герберт Фейл услышал голос полицейского, успокоился и понял, что теперь можно погнаться за грабителем без всякого риска. Он не мешкая пустился в погоню и, вылезая в окно с кочергой, зажатой в руке, смотрелся великолепно!
— Все в порядке, сэр, — сказал полицейский, защелкнув наручники на запястьях Джошуа. — Все в порядке. Я его схватил. — Он осветил фонарем разукрашенную физиономию Джошуа. — Здорово вы его отделали.
— Да, пришлось немного потрудиться, — скромно согласился мистер Фейл.
— Ему повезло, что я его изловил, иначе бы вы отделали его кочергой будь здоров.
— Со мной безжалостно обращались, — проскулил Джошуа. — Такого закона нет, чтобы лупили пойманного. Его нужно призвать к ответу за…
— Молчать! — приказал бесчувственный полицейский.
И тут на сцене появилась потрясенная миссис Фейл в халате, а за ней разъяренная собака. Миссис Фейл вцепилась в мужа, а собака вцепилась в Джошуа, и ее с трудом оттащили.
Рассказ миссис Фейл основан отчасти на отчете полицейского — кстати, мистер Фейл дал ему вполне заслуженный соверен, — отчасти на рассказе Джошуа, а отчасти и на женской интуиции. Ради смягчения приговора Джошуа продолжал утверждать, что подвергся нападению. Благодаря рассказам жены мистер Фейл обрел славу, но от подробностей уклонялся. Его можно понять: храбрые люди часто скромны и сдержанны.
— К счастью, — рассказывала миссис Фейл своей сестре Кларе, — садовник соседа мистера Добсона увидел, как этот человек слонялся возле дома, и счел его подозрительным. Он сообщил об этом первому попавшемуся полицейскому. Полицейский нашел под окном буфетной мужские ботинки и, спрятавшись, решил подстеречь их владельца. И если бы не он, Герберт убил бы вора. Убил бы как пить дать.
— Неужели убил бы? — удивилась Клара.
— Конечно. И никто в этом не сомневался: ни полицейский, ни вор. Герберт зажег свет, вошел в столовую, не подозревая, что там кто-то есть, а там был тот ужасный человек, притаившийся с ножом в руке, готовый броситься на него. Герберт не был вооружен, и, как ты знаешь, он не такой уж крупный человек, гораздо меньше грабителя. Не задумываясь ни на миг, Герберт взял со стола поднос с графином и прижал им грабителя к полу. Потом между ними началась ужасная борьба, Но грабитель все-таки вырвался и убежал через окно. Герберт схватил кочергу и бросился за ним. Спасибо полицейскому, он поймал вора первым. Люди, которые никогда не видели Герберта, просто не знают, что он за человек.
Герберт вяло возражал: мол, жена сильно преувеличивает. Но он скорее смирится с ореолом героя, чем расскажет, что на самом деле произошло между ним и мистером Биддером.
Черт, юноша и разработчик проектов
Служащие, работавшие у мистера Пэкстона Бленда, уважали его, однако за глаза называли сущим чертом, потому что слишком уж много было в нем энергии. Люди, которым приходилось иметь дело с мистером Пэкстоном Блендом, не без горечи отмечали, что ему пальца в рот не клади. Когда он видел, что человек пытается его обойти, он и виду не подавал, полагая, что нет совершенства в этом мире и люди есть люди. Он никогда не угрожал в открытую, но тем, кто вставал на его пути, доводилось убедиться, что клыки у него острые!
Что же касается супруги Пэкстона Бленда, то она считала, что ее муж — добрейший человек на свете. Ее удивляло, как это при таком кротком и покладистом характере ему удается в бизнесе держаться на плаву, да еще в обстановке жестокой конкуренции. Во всяком случае, фирме Бленда унизительное разорение не грозило. Скорее наоборот, Пэкстон Бленд процветал, а как он этого добивался, жена не представляла. Она только подозревала, что обращение ее супруга с женщинами отличалось от того, как он обращался с мужчинами. Как бы то ни было, процветание воплощалось в деньгах, причем немалых, и с каждым годом их становилось все больше и больше. Денег вполне хватило на то чтобы купить имение Сандилоус, как только жена захотела его приобрести.
Имение Сандилоус включало в себя дом, надворные строения и двенадцать акров земли. Оно находилось в восьми милях от железной дороги в графстве Оксфордшир. Дом был старый, выглядел живописно, как на картинке, и чем-то напоминал церковь, во всяком случае, на фотографии он выглядел заманчиво. Фотографии эти были опубликованы в каталогах лондонских комиссионеров по продаже домов. Именно в каталоге миссис Бленд увидела Сандилоус и прониклась к нему любовью. Она съездила туда сама и, увидев его «живьем», полюбила окончательно. Она рассказала о Сандилоусе мужу, тот посоветовался с архитектором и купил имение, поскольку придерживался принципа давать женщине то, чего она желает, — по возможности, конечно.
Миссис Пэкстон Бленд была отнюдь не единственным человеком, которого потрясли фотографии Сазкдилоуса, помещенные в каталоге. Этим имением живо заинтересовался и некий немолодой седовласый джентльмен из предместья Хорнси. Он жил в маленьком домике, и медная табличка на парадной двери гласила: «Альберт Уотт, разработчик проектов». Однако в ней не указывалось, какие именно проекты он разрабатывал. Но по всей очевидности, его профессия предполагала солидное знакомство с состоянием дел в недвижимости. Мистер Уотт пролистал множество каталогов, отдавая предпочтение тем, в которых имелись иллюстрации и планы участков, изучал их, а возле некоторых ставил крохотную пометку. Разъезжая по окрестностям, он интересовался недвижимостью, но никогда не пытался приобрести ее. По-видимому, его вполне устраивал скромный домик в Хорнси. Пожилая экономка, женщина малопривлекательная, занималась его несложным хозяйством. Его редкие посетители выглядели не более симпатичными, чем экономка. Они явно принадлежали к более низкому сословию, чем мистер Уотт. Он одевался опрятно и неброско, как подобает пожилому джентльмену, вовремя оплачивал всевозможные счета и с готовностью вносил скромные суммы на пожертвования. Чем больше он думал о Сандилоусе, тем больше его туда тянуло. Он знал, что имение было продано мистеру Пэкстону Бленду, но это обстоятельство не имело для него значения.
В одно прекрасное утро мистер Уотт взял большую черную сумку и отправился в путь, предоставив
