экспедиции было сравнительное изучение стилей и исторического своеобразия русской архитектуры. Николай Рерих вплотную подошел к тому, чтобы сформировать для себя образ Руси, который находит свое отражение в многочисленных картинах. Результатом путешествия стала большая архитектурная серия картин художника (около 90 этюдов) и статьи, в которых Рерих одним из первых поднял вопрос об огромной художественной ценности древнерусской иконописи и архитектуры. Рерих пишет эскизы икон и мозаик для храмов и монастырей. Некоторые мозаики, созданные по эскизам Рериха мастерской В. А. Фролова, сохранились до наших дней.
Елена Ивановна фотографировала церкви, памятники архитектуры, их роспись и орнамент. Она овладела также мастерством реставратора. Рерихам удалось открыть на некоторых холстах «под слоем позднейшей мазни» шедевры великих мастеров: Ван Орлея, Брейгеля, Рубенса, Ван Дейка…
Постепенно складывается богатейшая коллекция Рерихов, которую после революции супруги передадут в Эрмитаж.
В октябре 1904 года в Санкт-Петербурге у Рерихов родился второй сын, Святослав, который станет знаменитым художником, выдающимся общественным деятелем.
Рерихи старались развивать наметившиеся у детей таланты и склонности. Юрий с раннего детства обнаружил интерес к лингвистике и истории, Святослав интересовался живописью и окружающей природой. В знаменитой гимназии Мая наметившаяся специализация была продолжена. Юрий начал заниматься у известных русских востоковедов, а Святослав брал уроки живописи, был увлечен архитектурой и балетом, изучал естественные науки.
Елена Рерих много читала детям, занималась с ними иностранными языками и музыкой, брала с собой в музеи, возила на концерты и выставки. В домашнем театре ставились спектакли классиков драматургии, причем костюмы и декорации мастерили сами дети. «Мы были с детства окружены мыслями Елены Ивановны и Николая Константиновича», – вспоминал Святослав Рерих. В доме Рерихов часто бывали Врубель, Куинджи, Стасов, Дягилев, Стравинский, Блок, Бехтерев. Художник Серов приходил рисовать портрет Елены Рерих.
Постепенно у Николая Рериха складывается устойчивый интерес к философии и эзотерике Востока. Это не было чем-то необычным для России (да и для Европы) того времени – на рубеже веков Старый Свет искал новые мысли, переживал грандиозный духовный кризис. Серебряный век почти совпал с бумом спиритизма, должное которому отдал и Рерих.
Увлечение буддизмом и эзотерикой вело многих европейских интеллектуалов вдаль от христианской цивилизации к неким «истокам», «вселенской мудрости». Это необычайно многоликое движение могло вылиться как в бегство Гогена на Таити, так и в кровавую одиссею барона Унгерна, как в оккультные эксперименты элиты СС и ОГПУ, так и в скифство Блока, культ «Песни о нибелунгах» или «Калевалы». Это движение было принципиально надчеловечно и бесчеловечно. Но Рериху – и только ему одному (вернее, вместе с его супругой) – удалось придать вневременной смысл поискам и авантюрам, всецело принадлежащим концу XIX – началу ХХ века.
Одним из страстных проповедников таких исканий была Елена Блаватская, чью основополагающую работу «Тайная доктрина» впоследствии переведет на русский Елена Рерих. Путевые заметки Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана» и «Племена Голубых гор» публиковались в России в конце XIX века под псевдонимом «Радда-Бай».
Благодаря Елене Ивановне Николай Константинович познакомился с трудами выдающихся мыслителей Индии – Рамакришны и Вивекананды, с литературным творчеством Рабиндраната Тагора, вместе они изучали Упанишады.
В это же время Николай Рерих активно занимается общественной работой – в частности, делает доклад императору Николаю II и великому князю Николаю Николаевичу (младшему) с призывом принять серьезные государственные меры по всенародной охране культурных сокровищ.
В начале 1915 года Николай Константинович заболел воспалением легких. Врачи посоветовали ему вместе с семьей переехать в Финляндию, в Сортавалу (тогда она называлась Сердоболь). Революция, после которой Финляндия закрывает границу с Россией, отрезает Рерихов от родины. Так начинаются их европейские странствия.
Сначала Рерихи путешествуют по Скандинавии. В Стокгольме в ноябре 1918 года открылась выставка картин Рериха. Потом следуют выставки в Норвегии и Дании. Успех превосходит все ожидания.
Из гавани Копенгагена путь лежит в Лондон. Вездесущий, преуспевающий Дягилев помогает в устройстве выставки в Англии. Здесь происходит знакомство Рерихов с Рабиндранатом Тагором – он говорит художнику: «Ваше искусство независимо, ибо оно велико». И приглашает семью в Индию. Там же, в Лондоне, Рерих с женой вступают в основанное Е. П. Блаватской Теософское общество. Возможно, Елена Рерих считала себя продолжательницей дела покойной Елены Блаватской, которая за счет, как говорят, способностей медиума вела духовные беседы с восточными мудрецами-махатмами, создавая свое синкретическое эзотерическое учение.
Вместе с духовными поисками Рерих ведет и художественные – во время знаменитых «Русских сезонов» С. Дягилева в оформлении Н.К. Рериха проходили «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина, «Псковитянка» Римского-Корсакова, балет «Весна священная» на музыку Стравинского. Можно представить, как подействовали на впечатлительную парижскую публику его монументальные и в то же время яркие декорации, где изобретательно соединялись образы древних воинов и заморских гостей.
На родину Рерихам по-прежнему путь заказан – Николай Рерих к революции отнесся поначалу враждебно. Их дальнейший путь лежал в Америку. В США Николай Рерих начал активную подготовку к одному из главных дел своей жизни – Центрально-Азиатской экспедиции (путешествие на Тибет он задумал еще в 1903 году – именно тогда он выдвинул гипотезу о родстве русской и индийской культур), заручившись поддержкой нескольких влиятельных американских бизнесменов, считавших Рериха выдающимся гуру, провидцем и пацифистом.
Исследователи до сих пор не могут сойтись на том, что же было его истинной целью. Версии выдвигались самые разные. Прежде всего, конечно, говорили о художественных и этнографических целях этого поистине героического путешествия. Позже начали появляться версии и о том, что Рерих, к тому времени резко изменивший свое отношение к большевистской России, стал тайным агентом ОГПУ и Коминтерна, а основной целью экспедиции была политическая – свержение далай-ламы. Документальных подтверждений этой теории, конечно, нет, но о взаимодействиях Рериха с советскими руководителями известно довольно широко.
Из Индии, куда Рерихи перебрались из США перед началом экспедиции (собственно, началась она именно в Индии, в Дарджилинге, временно ставшем штаб-квартирой экспедиции), Рерих отправился в Восточные Гималаи (княжество Сикким), затем в Кашмир (Западные Гималаи), оттуда через Синцзян (Китай) в Киргизию. В Китае в 1926 году Рерихи посетили генконсула СССР Александра Быстрова-Запольского.
Об этой встрече Быстров писал в дневнике: «По их рассказам, они изучают буддизм, связаны с махатмами, очень часто получают от них директивы, что нужно делать. Между прочим, они заявили, что везут письма махатм на имя Чичерина и Сталина. Задачей махатм будто бы является объединение буддизма с коммунизмом и создание великого восточного союза республик. Среди тибетцев и индусов-буддистов ходит поверье о том, что освобождение их от иностранного ига придет именно из России от красных».
Быстрову Рерих оставил свое завещание. Все состояние он завещал жене Елене, а после ее смерти оно должно было перейти Всесоюзной коммунистической партии. Распорядиться наследием Рерих просил Чичерина, Сталина и Быстрова.
В 1926 году Рерих вернулся в Москву. Он встретился с Крупской, Луначарским и Чичериным, рассказал о своих планах. Тогда Рерихом заинтересовался начальник ВЧК Феликс Дзержинский и вызвал художника к себе. Лишь после третьей повестки Рерих пошел на Лубянку. Но встреча не состоялась: Дзержинский умер. Опасаясь, что новую экспедицию запретят, Рерих срочно выехал из Москвы на Алтай и в Монголию. Оттуда он рассчитывал попасть в Лхасу – главный город Тибета, резиденцию далай-ламы, находившуюся тогда под протекторатом англичан. Но его остановили английские власти, и в 1927 году Рерих вернулся в Индию.
Английская разведка, кстати, особо и не скрывала своего интереса к Рериху (англичане считали Тибет зоной своих интересов). Дольше других персоной Рериха интересовалась жена одного из разведчиков Тира Уэйр. В марте 1932 года она отправила секретарю по делам иностранцев при правительстве Индии Хауэллу «Неофициальный отчет о рериховском вопросе». В отчете Тира Уэйр рассказала о том, как они с мужем
