непонятный маневр на Куприяновку… Или только Глебу непонятный?
Тьма египетская!
Во-вторых, пусть будет Варан. С этим проще. Примитивный лизоблюд, вовремя сообразивший, что крошки с Князева стола прибыльнее самостоятельных походов. Разнюхал об Оке и решил сыграть свою игру.
«Непонятно только с цифрами. Варан раскусил их с лету, хотя и дурак-дураком. Он неплохо знал Фокса, вот в чем дело. Что-то в этой цифири очевидное ему и непонятное мне».
Но и Митька раскусил, хотя Фокса в глаза не видел! Почему же не сказал? Какой Центу резон скрытничать? Чертовщина какая-то…
Запутавшись, Глеб перешел к третьему пункту.
В-третьих, Инга. Стриж. Девчонка с улыбкой и глазами, в которых Рамзес утонул, едва вынырнув с того света. Эти ее тайны и недоговоренности вдруг обернулись фактом – она тоже идет к Оку. И не одна, маяк и эвакуация похоже всерьез. Зачем? Этот вопрос она упорно игнорирует.
Такое впечатление, что об Оке знают все, даже подпольные миллионеры в Америке. Только Рамзес гадает на кофейной гуще.
А есть еще Шваниц! Который тоже каким-то боком в деле. Если Цент прав, и Фокс двурушничал, то получается вовсе забавно. Его связывает с немцем фотография женщины. Ничего особенного, если это обычный пароль, вроде киношного разорванного доллара. И совершенно непонятно, если это фото Инги… то есть Инны Порывай, которая настоящая. Если Цент и в этот раз не врет.
И ведь Варан, паразит, знает ее. Знает! Допросить бы его по всем правилам, да цифры, цифры! И Стриж, чтоб она была жива, с этим своим ехидным оценивающим прищуром…
Глеб на миг представил себе проблему, как некий огромный паззл-муравейник, в котором он видит только мелкие разрозненные веточки. Ужаснулся. Как?! Как их сложить в единое целое? Чтобы не рухнуло и не придавило.
«Стоп! – одернул себя Рамзес. – С этим ничего не попишешь. Давай ближе к делу».
А ближе к делу поход. Они все стекаются к Оку: Глеб, Инга, Варан. Князь с бандитами, толпа ходоков, кто-то еще, кто стрелял в Норе – ох, не станет Цент темнить без причин.
Шансы у всех невелики.
Варан не дойдет в одиночку, Инга тем более. Погибнут на дальних подступах или свернут с полпути, когда закончатся продукты и вода.
«Я бы дошел… наверное, - подумал Рамзес. – И дело теперь, когда маршрут у меня, не в Князе с боевиками. Даже не в цифири, в конце концов с Вараном можно и договориться».
Проблема заключалась в том, что Глеб совершенно отчетливо предвидел неудачу. Стоило задуматься об Оке, и в позвоночнике начинала ворочаться острая игла, а ее сталкер не умел игнорировать. Он бы вернулся, если бы речь шла о деньгах или артефактах, что суть те же деньги.
«Да, Цент, я на крючке, - подумал безнадежно Глеб. – Ты нашел мою кнопку - я чертовски хочу остаться человеком. Если не будет даже призрачных шансов, все равно пойду до конца. У меня другого выхода нет, Око может закрыться надолго. А в моем случае надолго значит навсегда».
И Князь не свернет, ему после Норы отступать некуда. Он без маршрута, хотя при нем Крот, теоретически способный его провешить. Если Фокс сумел, то почему не Крот? Но Артур не дурак, понимает, что вешить – это сложно, и с войной никак не сочетается.
«А значит, он, во-первых, знает, что ты идешь, Рамзес, иначе зачем жечь Нору? И, во-вторых, он будет ждать где-то здесь, на подходе. Чтобы решить проблему кардинально, а не тащить тебя на плечах к Оку, - родилась, наконец, дельная мысль. – Реализует преимущество во времени…»
- Стой! – негромко скомандовал Рамзес.
Стриж, наученная опытом, встала с поднятой ногой. Осторожно ступила в то место, откуда собиралась шагать, и свистнула. Далеко впереди остановился Варан, заозирался и начал двигаться обратно.
- Меняемся, - сказал Рамзес. – Я впереди, ты за мной, Варан замыкает.
Ночь ушла. Тучи стремительно меняли цвет с чистого антрацита на грязно серый, и яркий свет начал слепить Глеба. Сталкер опять подстроил зрение, перевел, так сказать, в дневной режим. Получилось быстрее, чем в прошлый раз.
Стриж запрокинула голову, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула.
- Ты спал?
- Немного, - покривил душой Рамзес и, пока не подошел Варан, торопливо объяснил. – Возможно нас ждет засада. На твой «Тигр» вся надежда, близко нас не подпустят, как пить дать. Побоятся.
- Князь? – Инга подобралась, но говорила спокойно.
Рамзес кивнул.
- Фокс спрыгнул с трассы на этом участке. Князь наверняка идет по его следам.
- Ты уверен?
- Нет. Но без маршрута и с погоней на плечах я бы в пятно не сунулся.
«Имея выбор…»
- Рамзес, у нас один ствол на троих!
- А их четверо или пятеро. Нас выбьют первым залпом, без вариантов. Но я сталкер, я засеку их раньше. Попробуем обойти, не отступать же в самом деле… Варану ни слова, его дело сто пятое!
- Окей! Глеб, прежде чем выйдем…
Глеб ждал этих слов. Даже прикидывал, что можно сказать, а о чем лучше промолчать.
- Нам нужно договориться, - как в омут бросилась в разговор Инга. – Нельзя идти, если не уверен, кто за спиной, друг или враг.
- Конечно, друг, - сказал Рамзес каким-то особым, видимо, голосом, и опаленные ресницы Инги дрогнули. – Я обещал, что доведу тебя и постараюсь, чтобы ты вернулась.
- Я не понимаю, Рамзес. Ты идешь за уникальным артефактом и… даришь его первой встречной? Так?
Я, конечно, не первая встречная, говорил ее взгляд, но все же…
Подошел запыхавшийся Варан, подозрительно зашарил взглядом по лицам попутчиков.
- Не так. Я не дарю артефакт, я вообще не уверен, что его можно взять. Мне нужно… скажем так, провести с Оком несколько минут. Потом можешь его забрать, если получится.
- Как это, можешь забрать? – заволновался Варан. – Эй, я тоже в доле!
- Заткнись! – рявкнула Стриж. – Получишь свое, если проведешь. Сколько тебе?
- Половину… Ну, хотя бы сорок процентов…
- Варан! - отчеканила Стриж. - Я тебе гарантирую! Ты сможешь забрать все, что отработает трансмутатор за сутки.
Вот теперь Глеб поверил Митьке. Действительно, правая рука! Папа, если что, может не волноваться за бизнес.
- Неделю! – выдавил ошарашенный Варан. – И гарантии мне на руки. Прямо сейчас.
Глеб спрятал кулаки за спину. На случай, если не успеет сосчитать до десяти.
- Неделю, – согласилась Инга, – если заткнешься. Прямо сейчас!
Варан быстро захлопнул рот. Даже зубы клацнули.
- Глеб, зачем ты идешь к этому… Оку? – девушка повернулась к Рамзесу. – Что в нем такого, что трансмутация тебя не интересует?
- Точно этого не знает никто, - развел руками сталкер.
«А кто знает – не верит. И ты не поверишь».
У Инги сделалось такое лицо, что Варан попятился. Она с размаху шваркнула прикладом о землю и зашипела как рассвирепевшая рысь:
- Ты что, издеваешься?!
Глеб не издевался. Не мог он рассказать о своем отчаянье, язык отказывал при одной только мысли признаться. Не мог увидеть в глазах Инги жалость - брезгливую или хуже того, испуганную. И в душе что-то надломилось, чужое сочувствие, Митькино, например, ввергало Глеба в пугающее озлобление. Что вы понимаете во мне, лицемеры?!
«Ты изменился, Глеб, – сказал Ворон за несколько часов до гибели. – Одичал что ли, не могу понять.
