— Колорирование, — устало произнесла Катя. — Сделала фиолетовые пряди. Да и хай на них, поедем пить водку!
Лиза присмотрелась к подруге и теперь действительно увидела, что в ее прическе — длинном каре — перемешаны: темно-каштановые, вернее, темно-шоколадные и темно-фиолетовые пряди.
— Красиво…
Катя шла впереди, Лиза за ней. На пороге кафе Катя обернулась:
— Знаешь, подруга, я за тебя боюсь.
— Почему?
— Ты действительно стала другой, и я в этом тоже виновата.
— Но…
— Поехали, будем пить! — отрезала Катька и зашагала к машине.
В городе масса мест, где можно купить хорошую водку без опаски получить сомнительный продукт подвального разлива, однако Лиза настояла, чтобы Катька остановила машину возле того самого маленького магазинчика, где утром она покупала торт. Почему она так поступила? Лиза не знала. Непонятная, неудержимая сила тянула ее вернуться в этот магазин так сильно, будто от этого зависела ее судьба.
— Я подожду в машине, — сказала Катька.
Лиза не стала возражать.
Продавщица обрадовалась Лизе, как родной.
— Ой, здравствуйте! — воскликнула она, едва Лиза подошла к прилавку. — Как хорошо, что вы зашли!
— Что-то случилось? — спросила Лиза и оглянулась по сторонам в поисках пропойцы. — А где Тривольский?
— Надо же, вы его фамилию запомнили, — улыбнулась продавщица. — Только при Константине это не говорите, а то зазнается и будет пить за ваше здоровье неделю с утра до ночи. Вот возьмите!
Продавщица порылась под прилавком, достала оттуда маленькую книжицу и протянула ее Лизе.
— Что это?
— Паспорт.
— Чей? — удивилась Лиза.
— Боже ж мой, вот я дурная баба! Думала, вы уже знаете. Это паспорт вашей сестры, близняшки. Виктории! Она утром заходила в магазин после вас и забыла его тут.
Лиза во все глаза смотрела на продавщицу.
— Вы что-то путаете…
— Да нет же! — уверяла продавщица. — Ваша сестра пришла в магазин сразу после вас. Костик ее с вами перепутал и начал приставать. Так вот, как только ваша сестра услышала, что вы тут были, так опрометью выскочила из магазина, а паспорт на прилавке забыла. Передайте его ей.
Лиза выставила ладони вперед, будто пыталась защитить себя от безумного бреда продавщицы.
— Простите, но вы точно что-то перепутали! Я выросла в детском доме, у меня нет никакой сестры- близняшки! У меня вообще никого родных нет, ни матери, ни отца, никого!
Продавщица прижала руки к полной груди и ахнула:
— Божечки мой… неужто такое на самом деле бывает…
Лиза разозлилась:
— Прекратите нести чушь! И возьмите обратно этот паспорт!
Паспорт продавщица не взяла, она косилась на него, как на чудо чудное, диковинку дивную.
— Откройте его, на фото гляньте, — проговорила продавщица голосом, в котором уже чувствовались еле сдерживаемые всхлипы. — Сами все поймете.
Лиза открыла паспорт на странице с фотографией. Оттуда на нее смотрело очень знакомое и в то же время чужое лицо. Лицо той девушки, ее двойника, с которой она встретилась утром у входа в магазин.
— Виктория Громова, — прочитала Лиза вслух.
— Вы сестры! Такого сходства просто так не бывает. Вы точно сестры — близнецы! — говорила продавщица и утирала слезы тыльной стороной пухлой ладони. — Послушайте совет старой тетки, поезжайте к этой Виктории под предлогом отдать паспорт, поговорите, наведите справки. Всяко может быть. Вдруг вас в детстве разлучили? Вы в детдоме выросли, а ее, может, удочерили. А может, только вас одну в детдом сдали… всяко бывает… Главное, что вы сейчас встретились.
Лиза переводила взгляд с фотографии на продавщицу и обратно. А что? В словах этой женщины есть смысл. Насколько Лизе известно, она — подкидыш. Ее, пару недель от роду, нашли на пороге детского дома, завернутую в одеяло. Милиция искала мать-кукушку, но поиски результатом не увенчались. Директор детского дома, любительница классической литературы, взяв девочку на руки, назвала ее бедной Лизой, а кто-то из персонала всерьез или для шутки предложил дать девочке фамилию — Карамзина. На том и порешили. Так появилась на свет Елизавета Карамзина, а кто уж она была по роду-племени — неизвестно. Может и сестра-близнец у нее есть, может и фамилия у нее по крови другая — Громова.
Сжимая паспорт в руке, Лиза развернулась и побрела к выходу.
— Вы только обязательно расскажите, чем дело кончилось! — прокричала ей вслед продавщица. — Обещаете?
— Обещаю, — ответила Лиза, не оборачиваясь.
Лиза села в машину, при этом она продолжала сжимать открытый паспорт в руке.
— А где водка? — спросила Катька. Лиза не ответила. — Эй! Лизончик, что с тобой?
— Я забыла про водку.
— Как забыла? А что ты там так долго делала?
— Вот, — Лиза протянула подруге паспорт.
Катька долго изучала документ, вертела его, рассматривала на свет. Все это время Лиза сидела, глядя в одну точку перед собой.
— Ты где это взяла?
— В магазине.
— Зачем?
— Продавщица дала.
— Зачем?
— Чтобы я к сестре-близняшке сходила.
— Бред какой-то…
— Я тоже так говорила…
— Ну-ка, посмотри на меня! — приказала Катька и, схватив Лизу за плечо, развернула ее к себе. — Посмотри мне в глаза! Что там произошло?
— Продавщица дала мне паспорт.
— Чей это паспорт?
— Моей сестры-близняшки…
— Бред какой-то, — снова фыркнула Катька, а Лиза рассмеялась.
— Ты повторяешься!
Катька не выдержала и затрясла Лизу за плечи.
— Лиза, очнись! У тебя глаза стеклянные! Что за сестра? Откуда она взялась?
— Утром из машины вышла и пошла в этот магазин. Я с ней встретилась, но не поверила, что мы можем быть так похожи. А пропойца так вообще ее за меня принял! Она даже паспорт забыла! О! Катька! Она паспорт забыла, потому что услышала обо мне и за мной побежала! Как я сразу об этом не подумала! Она меня искала! Ты понимаешь?! Понимаешь, что это значит?!
Лиза продолжала кричать, громко, сама того не замечая. Катька смотрела на подругу с ужасом, не зная что делать: хвататься за телефон и вызывать скорую, или надавать пощечин и облить водой.
Воды под рукой не оказалось, зато пощечину Катька Лизе все-таки влепила. Она трясла подругу за плечи, пытаясь прервать истеричный поток несвязной речи. Наконец Лиза резко оттолкнула ее от себя.
— Хватит! — вскрикнула она и закрыла лицо ладонями. — Хватит…
— Сиди здесь, — скомандовала Катька и пулей вылетела из машины, побежала к стоящему
