— А разве тебе не надо возвращаться на работу? Ты же потратил весь день на меня.
— У нас же медовый месяц. Как бы это выглядело, если бы я вернулся сразу на работу?
Николь иногда начинала забывать о том, что они просто играют свои роли, но Филип никогда не упускал возможности напомнить ей об этом.
— Ты так искренне играешь, — насмешливо отозвалась она.
Он устремил на нее настороженный взгляд.
— Мне казалось, что мы договорились обо всем ради Робера.
— Ты прав. Как всегда.
Он взял обе ее руки в свои.
— Я знаю, это нелегко для тебя, Николь. Ты скучаешь по своим друзьям и привычному образу жизни. Это понятно. Если бы я не считал, что так будет лучше для Робера, я никогда не попросил бы тебя о такой жертве.
Николь понимала, что найдется не много таких людей, которые посчитали бы, что она нуждается в сочувствии. Она приехала в Париж, в один из самых замечательных городов мира, с Филипом, одним из самых замечательных в мире мужчин. На ее пальцах — украшения, которые стоят целое состояние, а живет она в роскошном французском поместье, которое обслуживает целая армия слуг. Пора было прекратить капризничать.
— Ты тоже многим пожертвовал ради нас, — сказала она. — Я думаю, что могу справиться с этой ситуацией, раз тебе это удается.
— Мне это намного легче. — Он поднес ее руки к губам. — Я привык видеть тебя каждый день.
Незнакомая элегантная пара остановилась возле их столика. Эти мужчина и женщина сидели недалеко и сейчас собрались уходить.
— Извините нас за бестактность, — обратилась к ним женщина. — Мы просто хотели вам сказать, как приятно видеть молодоженов, которые действительно любят друг друга.
— Разве это так заметно? — спросил Филип, улыбаясь.
— Вы оба просто светитесь при взгляде друг на друга, — сказала женщина.
Николь удивилась, откуда эта пара узнала, что они молодожены, потом поняла, что они, видимо, заметили ее обручальное кольцо.
— Надеюсь, что вы будете так же счастливы, как мы все тридцать лет нашего супружества, — добавил мужчина, с нежностью глядя на свою жену.
— Совершенно очевидно, что будут, — доверительно произнесла та. — Они просто созданы друг для друга. Наслаждайтесь жизнью, и пусть у вас будет много детишек. Они будут совершенно восхитительными!
Когда эта пара ушла, Николь заметила:
— Представляю себе, что такое быть женатыми тридцать лет. Это же пожизненное заключение!
На этот раз она хотела высказаться с иронией до того, как это сделал Филип. Он нахмурился.
— Я думаю, что можно привыкнуть ко всему.
Он подозвал официанта и попросил счет.
Их легкий обмен колкими фразами был неприятен. Ну почему между нами всегда возникает напряжение? — с безнадежностью подумала Николь.
Это напряжение вскоре исчезло в Лувре. Разве можно думать о каких-то мелких проблемах среди таких шедевров? Они бродили по залам величественного музея, замирая перед бесценными картинами и скульптурами. Николь не заметила, когда Филип взял ее за руку. Это произошло органично.
Потом они погуляли в саду Тюильри и полакомились тающими во рту пирожными перед тем, как зайти в собор Нотр-Дам де Пари, чтобы полюбоваться изумительными витражами.
— Ты удивительно приятный спутник, — сказала Николь, когда они ехали домой. — Но я уверена, что роль гида тебе не нравится.
— Ты хочешь услышать отрицательный ответ.
— Это было бы мило, но я знала бы, что с твоей стороны это простая вежливость.
— Не надеюсь, что ты мне поверишь, но я прекрасно провел сегодня время.
— Кажется, тебя это удивило.
Николь засмеялась.
— Все, что связано с тобой, меня удивляет. Поэтому мне в твоем обществе так интересно.
Николь не пыталась анализировать свое удовольствие от его комплиментов, а просто наслаждалась ими.
Ее приподнятое настроение длилось до тех пор, пока они не вернулись домой. Слуга сказал им, что Робби играет в саду позади дома, поэтому они пошли в сад, предвкушая восторг мальчика от тех игрушек, которые они ему привезли.
Идиллическая сцена представилась их глазам. Клодин Дюваль сидела на траве, держа на руках Робби. Солнце освещало их смеющиеся лица.
Робби возбужденными криками приветствовал их:
— Идите сюда! Тетя Клодин рассказывает мне сказку.
Николь почувствовала легкий укол ревности при мысли о том, как быстро эта женщина завоевала расположение мальчика. Совершенно очевидно, что перед ее чарами не мог устоять ни один мужчина, независимо от его возраста.
— Какой приятный сюрприз, — сказал Филип. — По чему ты нам не сообщила, что собираешься заехать?
Не успела Клодин ответить, как Робби потянул ее за рукав и потребовал:
— Доскажи сказку. Она рассказывала мне об одном французе, который жил давным-давно, — объяснил он Николь и Филипу — Он прискакал на лошади и спас людей от плохих парней, которые хотели отрубить им головы.
Филип удивленно поднял бровь и посмотрел на Клодин.
— Насколько я помню, эта история была скорее приключенческой, чем кровавой.
— Я хочу знать, чем кончилось, — настаивал Робби.
— Я расскажу тебе вторую часть в следующий раз, — пообещала Клодин, а когда он начал протестовать, сказала: — Если я расскажу тебе, чем все завершилось сейчас, сказка закончится. А так тебе будет интереснее.
Клодин — настоящая современная Шахерезада. Она знает, как заинтересовать мужчину. Хотя в отношении Филипа ее методы, без сомнения, более изощренны, подумала Николь цинично.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Николь предполагала, что Клодин остановится у них, но, к счастью, родителям Клодин принадлежало имение, находящееся по соседству. Клодин, разумеется, присутствовала на всех вечеринках, устраиваемых в честь молодоженов, поэтому Николь ее часто видела.
Как-то Клодин удивила ее, нанеся неожиданный визит.
— Я подумала, что мы могли бы поехать пообедать куда-нибудь вдвоем, — сказала она. — Тут неподалеку есть одно очень уютное бистро. Мы могли бы посидеть там и получше узнать друг друга.
Николь подумала о том, что предпочла бы этому предложению нечто другое. Например, походить босиком по стеклу. Но она не сумела найти тактичный способ отказаться. Филип уже снова приступил к работе, а Робби был так занят своими делами, что она почти не видела его. Ей оставалось только принять приглашение Клодин как можно любезней.
Если у Клодин и был некий скрытый умысел, то он не сразу стал очевиден. Пока они ехали в бистро, Клодин болтала о всяких пустяках, вроде одежды и приемов.
Потом, когда сели за столик с видом на очаровательный маленький пруд, они принялись подробно обсуждать меню. Имя Филипа вообще не упоминалось до тех пор, пока они не сделали официанту заказ.
