Все в фургоне видели, как Фогель вжался в кресло.
— Черт, — пробормотал Мюллер. — Эта женщина настоящий убийца.
— Во многих смыслах, Ганс-Дитер. — согласился Мортон. — Во многих смыслах.
Мадам пила свой кофе. Молчание затягивалось. Она сознательно не обращала внимания на Фогеля, рассеянно глядя на дверь, ведущую во дворик и сад за ним. Прекрасный пейзаж. Во дворике сидел попугайчик. И еще один — на ветке хвойного дерева. Должно быть, те самые птицы, которых старались поймать рабочие.
— Какие негативы? — прозвучал сдавленный голос Фогеля.
В фургоне проследили, как она вынула из «дипломата» конверт и протянула его Фогелю.
— Она играет наверняка, — пробормотал Мортон. — Знает, когда выбросить свои акции.
— Здесь только отпечатки, — пояснила она. — Как вы понимаете, негативы хранятся в надежном месте.
Он вытащил фотографии из конверта. Те самые, которые ему показывали в Штази, в Восточном Берлине. Он быстро засунул их обратно в конверт и взглянул на нее.
— Где вы это взяли? — спросил он так тихо, что она едва расслышала.
— Опять-таки это неважно, герр Фогель. Радуйтесь тому, что они у меня, а не у кого-то, кто немедленно передал бы их в средства информации или властям.
— В десятку, — прошептал Мортон.
— Я могу гарантировать возврат негативов вам, герр Фогель, — сказала Мадам.
— Игра закончена, — сказал Мортон. Не так уж трудно представить, что было на негативах. Вопрос лишь в том, кого предпочитал Фогель — мальчиков или девочек.
— Чего вы хотите? — голос Фогеля опять прозвучал так тихо, что людям в фургоне пришлось напрягать слух.
— Для начала я хочу еще кофе, герр Фогель, — с ледяным спокойствием произнесла Мадам.
Он подошел к столу и вернулся с кофейником. Она заметила усилие, с которым он сдерживал дрожь в руке. Прежде чем продолжить, она дождалась, пока он снова усядется в кресло.
— Герр Фогель, позвольте мне перейти к главному. Ваша частная жизнь и мораль меня совершенно не интересуют. Но если понадобится, я использую их, чтобы заставить вас сделать то, что я хочу. Это понятно?
Никто из сидящих в фургоне не мог поручиться, что Фогель кивнул.
— Очень хорошо. От вас я хочу, чтобы Бундесбанк и Совокорп скооперировались в деле становления и развития бывшей Советской империи.
Последовало молчание.
— Прекрасный стиль переговоров, — заметил Мортон, не обращаясь ни к кому конкретно. Шаг за шагом она подводит его к той точке, где все, что она попросит, будет казаться вполне разумным.
— Что вы хотите, чтобы сделал банк? — в конце концов спросил Фогель.
Она слегка выпрямилась в кресле.
— В сущности, все очень просто. Под вашим руководством Бундесбанк уже зарекомендовал себя ведущим инвестором в бывших советских республиках. Отныне банк будет работать через Совокорп. Если хотите, это может быть представлено как совместное предприятие. Как вам известно из аналитического доклада, полученного вами год назад, Совокорп твердо обосновался во всех республиках. Следовательно, для банка будет совершенно логично заключить подобное соглашение.
— Как вы узнали об аналитическом докладе? — прошептал он. Кто в банке шпионил для нее?
Она легонько тряхнула головой, и это был первый признак охватывающего ее раздражения.
— Пожалуйста, герр Фогель. Давайте не будем тратить время на такие пустяки. Вряд ли вам стоило ожидать, что я приеду сюда, не обладая полной информацией. Как вы сами понимаете, то, что я предлагаю, вполне осуществимо. И выгоды — как для банка, так и для Совокорпа — совершенно очевидны. Детали могут быть проработаны позже вашими людьми и моими. Но главное заключается в том, что Совокорп будет получать пятьдесят один процент от всех прибылей, которые принесет такое соглашение, плюс плата за услуги — не меньше пяти миллиардов немецких марок ежегодно.
— Вы шутите? — Никто и никогда не осмеливался предлагать такие грабительские условия.
— Я никогда не шучу в деловых предложениях, герр Фогель, — произнесла она с леденящим спокойствием.
Фогель уставился на нее, не в силах заговорить, боясь даже раскрыть рот.
— Черт, — снова выпалил Мюллер.
— Теперь это уже коммерция, — буркнул Мортон.
Когда Мадам заговорила вновь, ее голос звучал иначе — тон стал менее давящим и даже слегка успокаивающим.
— Взгляните на положительную сторону, герр Фогель. Совокорп может многое дать, а в более широком плане он поможет банку добиться порядка в нынешней неразберихе и хаосе в республиках. Это позволит вашей стране занять, если позволите так выразиться, столбовое положение. Сделка принесет пользу и банку, и Совокорпу. Опять-таки если это поможет вам, я охотно представлю соглашение плодом вашей инициативы, а весь проект — вашим детищем. Главное сейчас, чтобы вы приняли его — причем сделали это с хорошим настроением.
Находящиеся в фургоне видели, как Фогель оглядел кабинет, словно искал способ каким-то образом сбежать.
— Итак, герр Фогель, вы принимаете предложение?
— А если не принимаю?
— Тогда вы почти наверняка умрете. Я могу гарантировать, что вы нигде не получите донорского сердца. Но если вы согласны сотрудничать, я обещаю вам пересадку.
Его взгляд застыл на птице во дворике. Должно быть, она улизнула из одного из соседских вольеров. Он поднялся с кресла и пошел к двери.
— Куда вы идете? — резко спросила она.
— Поймать птицу, — сказал он, указывая на попугайчика. Ему нужно было время, чтобы подумать.
— Передвиньте камеру во дворике! Быстро! — сказал Куирк в микрофон. Вид из дворика на одном из экранов пропал.
— Она взлетела вон на то дерево, — услыхали они голос Мадам. — Оставьте ее, герр Фогель. Она прилетит в свою клетку, когда наступит время кормежки.
Фогель вернулся к своему креслу, снова ощутив на себе давление мощной силы ее личности. В фургоне продолжали жадно следить за пьесой, которую Мадам написала и поставила, отведя себе главную роль.
— Мне нужен ваш ответ, герр Фогель.
— Похоже, у меня нет выбора, — произнес он с трагизмом в голосе — как плохой актер.
— Это следует считать согласием?
— Да.
— Я рада это слышать, Дитер. Если, конечно, я могу вас так называть теперь, когда мы собираемся стать близкими друзьями.
На сей раз у Фогеля хватило ума промолчать.
— Теперь о вашей трансплантации. Я рада сообщить, что сердце для вас уже приготовлено. Но для того, чтобы получить его, вам нужно вернуться в Калифорнию. Там есть частная больница, где вы пройдете предварительное тестирование. Потом вас самолетом доставят в другое место для операции.
— Почему в два этапа?
— Дитер, пожалуйста! Вы не должны задавать никаких вопросов. Существуют веские причины медицинского характера, в которые вам нет никакой нужды вдаваться. Все, что вас касается, это факт, что примерно через десять дней после операции вы вернетесь сюда новым человеком. Естественно, вам потребуется определенный период реабилитации, в течение которого вы сумеете выполнять легкую работу. Я надеюсь, к тому времени союз банка и Совокорпа будет юридически оформлен.
В фургоне услыхали его почти искренний протест:
