берем в расчет 198 миллионов долларов, заплаченные Pfizer, только чтобы избавиться от его услуг), то о каких суммах могла бы идти речь в куда более масштабном иске, иске Соединенных Штатов Америки к «Круглому столу бизнеса» как к главному организатору преступного сговора от имени Генри Маккиннелла и его коллег, глав корпораций? Люсиан Бебчак, отважный и неутомимый профессор Гарвардской школы права, подсчитал, что руководители пяти крупнейших публичных компаний Америки увеличили размеры своего вознаграждения с 4,7 процента от прибыли в 1993–1995 годах до 10,3 процента в 2001–2003 годах. Если экстраполировать только эти цифры, игнорируя скрытые вознаграждения, информация о которых появилась в последующие годы, размер ущерба с легкостью достигнет триллиона долларов, а это сумма, которую даже благодушное правительство Соединенных Штатов может подвигнуть на судебное разбирательство.
ГЛАВА ПЯТАЯ
КОРПОРАТИВНАЯ КУХНЯ
Что считать приличным вознаграждением для человека, который руководит компанией с годовым доходом 35 миллиардов долларов? Сколько должен получать генеральный директор, под чьим руководством работают 100 тысяч человек на шести континентах? Каким может быть выходное пособие уволенного гендиректора? Семизначным? А разве большинство генеральных увольняют не в связи с ненадлежащим выполнением обязанностей? И как насчет пенсионного пакета? Кто-нибудь может оправдать ситуацию, когда у рабочих отнимают гарантированные пенсии, а их босс получает десятки миллионов долларов компенсациями и бонусами? Нормальное вознаграждение — это сколько? А большое? А неприлично большое?
Учитывая растущее в обществе возмущение зарплатами генеральных директоров и перспективы слушания по этому вопросу в конгрессе (сейчас, когда демократы опять у власти), можно было бы подумать, что «Круглый стол» и другие защитники существующей системы вознаграждений притихли и стараются лишний раз не высовываться. Не тут-то было. Это не те люди, чтоб прятаться от боя. Когда я пишу эти строки, в прессе разворачивается хорошо спланированная кампания, цель которой — доказать сомневающимся: «Что хорошо для генеральных директоров — то хорошо для Америки».
Самый, возможно, заслуживающий доверия голос в защиту генеральных директоров — Economist. Далекое от какой бы то ни было финансовой ангажированности издание, Economist уже давно придерживается точки зрения, что рынок, словно deus ex machina в средневековой пьесе-моралите, все расставит по местам. Эдвард Карр писал в своем исследовании заработков топ-менеджеров («Survey of Executive Рау», Economist от 18 января 2007 года): «Львиная доля руководительских пирогов и пышек была заслуженной — в том смысле, что акционеры повысили стоимость своего капитала. На деньги, которые акционеры отдали, они купили мотивацию и талант, который управлял бизнесом на протяжении недавнего золотого века роста производительности и прибылей. Многие руководители за последние несколько лет зарабатывали исключительно хорошо — но то же самое можно сказать и о большинстве акционеров».
В карровской версии событий взрывной рост показателей графика зарплат у самых высокооплачиваемых топ-менеджеров объясняется по большей части методикой расчетов: за последние пятнадцать лет слишком много опционов слишком щедрой рукой раздали слишком многим генеральным директорам. «Широкий и неоправданный жест, — пишет он, — но это было следствием скорее неумной бухгалтерской и налоговой политики, разогретой лихорадкой на бычьем рынке, чем зловещего заговора, выношенного в директорском кабинете».
Я уважаю Economist, аргументацию Карра и его источники. Я даже пригласил автора пообедать в хорошем ресторане, чтобы обсудить его статью. Я просто не согласен с ним. Карр нашел, что за небывалым ростом зарплат руководителей стоят ошибки и безличные силы, я же предпочитаю метод Шерлока Холмса. Когда у него спрашивали, как ему удалось раскрыть то или иное загадочное преступление, он отвечал: «Отбросьте все невозможное; то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался». Так поступил и я. Я отбросил все невозможное и обнаружил, что единственное, что правдоподобно объясняет заоблачный рост директорских вознаграждений, — компетентные, мотивированные и очень алчные люди, которые больше всего выиграли от этого роста.
Не Бог вдруг взял и решил, что генеральный директор стоит в десять раз больше, чем получает. Не птичка в клювике принесла эти деньги. Идея опционов не возникла в один из тех ослепляющих моментов откровения, какой испытал будущий апостол Павел по дороге в Дамаск. Этот отъем денег был придуман людьми из плоти и крови (и, следовательно, склонных грешить), сговорившихся надавить на аудиторов, регуляторов и законодателей, чтобы легче было убедить услужливых идиотов в советах директоров и комитетах по вознаграждениям «увязать интересы руководителя и акционера» (еще одна обанкротившаяся мантра) посредством выдачи супермегаподарков тем, кто эту схему и придумал.
То, что такие подарки не отражаются в финансовых отчетах, пока их преподносят в виде опционов — а эти опционы ведут к положительному денежному потоку, поскольку дают возможность законного налогового вычета, — только прибавляло ситуации прелести.
Братья Джеймс (Джесси и Фрэнк, а не Генри и Уильям[32]) не смогли бы спланировать лучше. Однако сам по себе размер вознаграждения, которое сейчас топ-менеджеры получают как наличными, так и в виде других приятных вещей, — не главное, да, в общем, и не он служит объект для критики. Самое тревожное — это безответственность руководства. «Система сдержек и противовесов» — такая же иллюзия, как «невидимая рука рынка, которая все расставляет по местам», а в реальности генеральные директора платят себе сами и делают это по схемам, которые никому не надо раскрывать и которые никто не должен санкционировать.
Четвертое десятилетие реформаторы воюют с властью корпораций и диктатом их руководства, и все, чего мы, по большому счету, добились тяжелейшей работой, — тактические успехи, моральные победы и в лучшем случае незначительный прогресс. «Круглый стол» и его союзники по мелочам уступали, по мелочам соглашались, но в принципиальных вопросах всегда стояли на своем. Их резерв — корпоративная казна — неисчерпаем. Их ударные части — адвокаты, лоббисты и пр. — всегда энергичны и откормлены. Я верю, что в конечном итоге сторонники реформ победят, потому что правда на нашей стороне, потому что, если мы проиграем, рынки акций рухнут и потому что я, как и многие из нас, не смог бы продолжать борьбу, если бы не был уверен, что когда-нибудь акционерам вернут их право созывать собрание и при необходимости снимать директоров. Но, несмотря на усилия стольких достойных людей, пока все козыри на руках у топ- менеджеров и, как следствие, несостоятельность руководства американских публичных компаний только увеличивается. Этот факт ежедневно подтверждается старым как мир способом, — на рынке, где возникают и растут все новые фонды прямых инвестиций, чье процветание основано на некомпетентности руководства публичных компаний.
Нет нужды говорить, что этот факт не рекламируется корпократией. Напротив, возникла и расцвела целая индустрия рейтинговых услуг в области корпоративного управления. Вооружившись очень, по- видимому, сложной и хорошо обкатанной методологией и полагаясь в значительной степени на количественные измерения, которые так любят экономисты, эта отрасль разработала арсенал формализованных методик для рейтинговых компаний, основанный на куче показателей, от возраста директоров до регулярности заседаний руководства, на стандартах корпоративного управления и на экспертных оценках практики голосования, назначения вознаграждений и подбора руководящего персонала. Размах впечатляет и внушает доверие — нельзя же не доверять рейтингу, основанному на пяти сотнях значений?
Однако при ближайшем рассмотрении такие рейтинги сильно смахивают на статистическую потемкинскую деревню. Формулы, что в теории приводят к общему знаменателю многосоставные факторы, влияющие на корпоративное управление, никогда не публикуются. Вместо этого составители подобных рейтингов, похоже, оперируют формулой «Верьте нам». Вдобавок только в очень редких случаях рейтинговые агентства проводят независимые исследования. Гораздо чаще процесс оценки и последующего присвоения рейтинга полностью оплачивается корпорацией, которая добровольно подставляет себя под взгляд оценщика. Понятно, что оплаченный рейтинг не свободен от перекосов и подтасовок. Это вам не
