женщины и ее дочери перед группой, и теперь на тех, над которыми тогда предположительно посмеялись, смотрели смущенно.
7. Опрос заместителей
Если заместители внимательны, а так бывает почти всегда, терапевт начинает спрашивать их, какие чувства они испытывают на отведенных им местах. Возможно (особенно когда заместители еще не знакомы с работой методом расстановки), ему следует поощрить их доверять тому, что они чувствуют, и не бояться открыто об этом говорить. Но большинству заместителей, по крайней мере, в нашем культурном пространстве, без труда удается выражать свои чувства. Иногда случается так, что кто-то говорит не из своей роли, а рассказывает о том, что он думает о подобной ситуации независимо от расстановки. Или он говорит то, что, на его взгляд, он должен говорить. Обычно терапевту бывает достаточно кратко прояснить ситуацию и помочь участнику стать заместителем. Но бывает и так, что заместители не выражают свои чувства, а передают то, что видят. Их взгляд остается поверхностным и привязанным к описанию позиции в расстановке. Обычно это тоже легко поправить, коротко указав участнику на «службу» заместителя в расстановке.
С кого терапевт начинает опрос? Если в начале расстановки динамика ярко не выражена, то обычно он начинает с отца и матери, а затем переходит к детям. Если же кто-то из заместителей уже в самом начале демонстрирует необычную реакцию, то уже в опросе терапевт следует за этой динамикой и обращается к тем заместителям, которые явно в эту динамику вовлечены.
Нет никакой необходимости опрашивать сразу всех заместителей, а зачастую это может даже помешать (в первую очередь в больших системах). Если у кого-то обнаруживается значимая динамика, терапевт сразу же идет вместе с ней и в духе этой динамики предпринимает первые изменения позиций. Действуя таким образом, он идет вместе с силой и течением энергии расстановки. Если он поступит иначе и продолжит опрос, то энергия, по крайней мере сначала, снова уйдет. Если оказывается, что следование первой динамике не ведет к решению или что это вообще ложный путь, это легко поправить в дальнейшем ходе расстановки.
Иногда кто-то из заместителей ничего не чувствует, но этим нечувствием он сообщает что-то верное. Некоторых заместителей нужно слегка притормозить в потоке их речи, чтобы они не отходили от главного, которое может быть выражено очень просто и коротко. Если кто-то из заместителей выказывает сильное чувство или спонтанную телесную реакцию, то терапевт остается с этой невербальной реакцией, а не «вытаскивает» из нее заместителя, прося его описать ее, потому что выявление глубокой душевной динамики в семье гораздо важнее, чем слова. Если заместитель говорит то, что противоречит впечатлению терапевта от увиденной им динамики, тогда он доверяет собственному чувству и сообщает о нем. Часто это способствует прояснению важных и отвечающих реальности моментов в высказываниях заместителей. Терапевт следит за тем, чтобы готовность заместителей к сообщению не реализовывалась ими по собственному усмотрению. В некоторых расстановках заместители, как, может быть, и в реальной семье, вступают друг с другом в диспут. Это отвлекает от главного, и терапевт должен вернуть заместителей к тишине, в которой может проявиться и раскрыть себя Подлинное.
Если кому-то из заместителей терапевт не задает вопросов сразу, этот человек может почувствовать себя обойденным и вмешаться в процесс следования терапевтом течению расстановки. В этом случае терапевт тоже просит заместителей быть сдержанными и заверяет их, что возможность высказать то, что важно, получит каждый. Как бы ни были важны чувства и сообщения отдельных заместителей, находясь внутри системы, они не в состоянии сохранять общую перспективу и ориентированность на всю систему и решение. Такая возможность есть у терапевта, и это входит в число его задач.
В ходе опроса заместителей терапевт постоянно держит в поле зрения клиента, о семье которого идет речь (в большинстве случаев клиент в это время наблюдает и слушает, находясь вне расстановки). Он как бы краем глаза следит за его реакциями и время от времени может задавать ему вопросы в связи с высказываниями заместителей и выяснять, имеют ли их слова для него смысл. Влияние расстановки на решение проблем не в последнюю очередь состоит в том, что расставляющий заново обнаруживает себя и свою семью в реакциях заместителей, так что, даже находясь снаружи, он может быть в резонансе с процессом расстановки.
8. Обнаружение семейной динамики
Ядром каждой расстановочной работы является следование за реакциями заместителей, за тем, что терапевт «видит» и чувствует, а также соответствующие перестановки и дополнения. Здесь шаг за шагом проявляется то, что отягощает душу группы и держит семью в тисках скверной судьбы, а также то, что способно развязать узел переплетения и привести незавершенные процессы в семье к избавительному завершению. Для терапевта каждая расстановка уникальна и нова, здесь каждый раз нужно заново не позволять себе руководствоваться застывшими правилами, а только любовью, силой и истиной самой системы. Если терапевт теряет контакт с потоком расстановки, то это не так страшно, если он сумеет своевременно к нему вернуться.
Есть доверять процессу расстановки, реакциям заместителей и собственным чувствам, то заблуждения обнаруживаются быстро и чаще всего поддаются корректировке. Если процесс застопоривается, то в большинстве случаев здесь нужна новая информация и включение в расстановку значимых членов системы. Дальше я приведу несколько важных вопросов, которые могут направить процесс обнаружения семейной динамики.
Эти вопросы похожи на те, которые я привел в разделе об информационном процессе. Они указывают на полноту и многослойность происходящих в душе процессов, которые здесь могут быть только обозначены:
• Что в образе расстановки непосредственно указывает на процесс, происходящий в групповой душе, например, чей-то направленный в могилу взгляд или физическая дрожь? Первый образ расстановки является основой для всего дальнейшего. Связь с ним нельзя терять в ходе всего процесса. Если первый образ ничего не дает, расстановку нужно прекратить.
• Какие указания дают слова заместителей, например: «Я не чувствую никакого контакта со своими детьми»?
• Кого в системе не хватает и необходимо включить в нее?
• Кого тянет выйти из системы и куда его тянет? Обусловлена ли эта тяга его собственной судьбой, или это стремление последовать за кем-то или вместо кого-то, или этим он искупает чью-то вину?
• Кто пытается помешать уйти кому-то другому?
• Чье действие в системе разделяет или соединяет других ее членов, например, родителей?
• Кто не может занять подлежащее ему место в системе? Кто занимает место не по рангу?
• Кто находится в плену тяжелого воспоминания, например, о том, как был обнаружен покончивший с собой отец, и что нужно для того, чтобы он смог из него освободиться?
• С кем не было достигнуто примирения, например, с бывшей невестой отца, и что нужно, чтобы этот человек смог примириться?
• Кто не был оплакан? Какие процессы прощания между живыми и между живыми и мертвыми (с обеих сторон) должны быть завершены?
• Какие перестановки и изменения в системе способствуют свободному течению любви, позволяют чему-то закончиться, чему-то исцелиться, встать на свои места, обрести покой?
• Что в системе оставалось вне поля зрения и должно быть в него включено, что не было и должно быть названо?
• Кого не уважают, чьей судьбе не отдают должного?
• Как мужчины могут быть мужчинами, женщины — женщинами, родители — родителями, а дети — детьми?
Способы изменений в процессе расстановки:
• позволить реализовать имеющийся импульс к какому-то действию;
• повернуть друг к другу или развернуть друг от друга членов системы;
• включить в расстановку или вывести из нее (иногда даже за дверь) кого-то из членов системы;
• поставить напротив или рядом;
• установить порядок внутри одной системы согласно базовому иерархическому порядку или среди различных систем согласно правилу приоритета новой системы;
