справился с руководством Посольским приказом, а затем – и такими важными участками дворцовой канцелярии, как Нижегородская четверть и Казанский дворец. Далее талантливый и угодливый дьяк по приказу государя был направлен руководить Разрядной избой, а впоследствии стал печатником с правом одновременного руководства Посольским приказом.
Незнатное происхождение не помешало Василию получить значительное влияние при дворе. Современники говорили, что от него с братом зависела внешняя политика русского государства.
Василий охотно исполнял дипломатические поручения и достиг на этом направлении немалых высот. Например, в январе 1567 г. он участвовал в обмене пленными между Литвой и Россией. За свои успехи ловкий дьяк в следующем году был поощрен изъятым из конфискованных опричниной земель поместьем казненного дьяка Ивана Висковатого с правом доли для брата Андрея, а через три года в дар от Ивана IV Василием Щелкаловым было получено село Михайловское с окрестностями, причем в личное пользование.
В течение пяти лет, с 1570 по 1575 г., Василий руководил Разрядным приказом, затем его на этом посту сменил другой фаворит – Андрей Шерефединов. Во время третьей свадьбы Ивана IV в 1571 г. Василий занимался свадебными списками, а затем числился еще и среди земских дьяков как особо доверенное лицо. После чего он стал помощником брата по управлению Посольским приказом, но в приемах послов начал участвовать значительно раньше – уже с 1560 г., когда ему выпала честь принимать ногайского мирзу Акбалта.
С 1571 г. Василий участвовал почти во всех приемах послов и переговорах с ними, чаще в качестве помощника брата, но иногда действуя самостоятельно согласно распоряжению государя. До того момента, как получить должность думного дьяка, Василий общался с послами Турции, Дании, а в эстонскую войну 1572 – 1573 гг. сопровождал Ивана IV в Новгород, Ливонию и Эстляндию на переговоры относительно условий, при которых московский государь согласился бы принять литовско-польскую корону.
В начале декабря 1574 г. Василий Щелкалов отослал приставов в Тверь для встречи послов. В 1577 г. он принимал шведского посла, посланцев крымского хана и ногайского посла Уразу. Причем согласно мнению современников он и после своей отставки не прерывал прежних дипломатических отношений.
Звание думного разрядного дьяка было ему даровано в 1579 г. впервые в русской истории, хотя функции, связанные с этим званием, раньше выполнялись простыми дьяками. С того времени Василий активно участвовал в разбирательствах по местническим судебным искам. Однако назначение почетным докладчиком в Боярской думе по всем делам Разрядного приказа совсем не помешало ему продолжать свою деятельность. За последующие годы его имя вновь постоянно встречается при приемах послов и переговорах с ними, хотя возможно, что он участвовал в них уже не как простой посольский дьяк, а именно как думный разрядный.
Смерть Ивана Грозного, вступление на престол царя Федора и укрепление власти царского шурина Бориса Годунова только упрочили положение ловкого фаворита – он сумел стать одним из ближайших друзей Бориса, насколько это было возможно, и пользовался его расположением.
В 1587 г., после смерти польского короля Стефана, Василий со Степаном Годуновым и князем Федором Троекуровым были посланы в Варшаву для ведения переговоров с Польским сеймом. Они были обязаны познакомить выборных от сейма шляхтичей с теми условиями, на которых заявивший о своих правах царь Федор согласился бы править Польшей. Отлично начавшиеся переговоры зашли затем в тупик, так как ответным условием поляки выдвинули переход русского государя в католичество, а после избрания на польский престол Сигизмунда были и вовсе прекращены.
Постоянно находясь в курсе событий, Василий Щелкалов принял участие и в расследовании знаменитого убийства царевича Дмитрия. Он отследил в этом происшествии руку Годунова, но, как и подобает лукавому царедворцу, придержал эту информацию для того, чтобы заслужить признательность Бориса, поэтому летом 1591 г. итоги расследования, проведенного князем В. Шуйским, Василий оглашал нужным образом. Таким путем ему удалось еще немало лет пользоваться доверием и приязнью Годунова.
В его ведении сосредоточились все дела с иностранными державами, внешняя дипломатическая переписка и встречи с посланниками. В то время имя Василия Щелкалова постоянно упоминалось в документах Посольского приказа: то он вместе с царем Федором принимает послов императора Священной Римской империи, то в сопровождении знатнейших бояр встречает австрийского бургграфа в 1597 г. Влияние его было огромно, и прошлый опыт только способствовал его упрочению. Так, согласно историческим источникам Василий до середины 1601 г. состоял думным посольским дьяком, произносил пышные речи и подписывал документы государственного значения.
Однако уже в начале июня того же года в реестрах указано, что на его должность в Посольском приказе назначен некто Афанасий Власьев. Причина такого удаления от дел до сих пор досконально не выяснена. Исследователи считают, что неудовольствие правителя вызвало поведение распоясавшегося фаворита. Так, в конце зимы 1598 г. стало известно о пострижении в монахини жены умершего Федора, царицы Ирины. Воспользовавшийся этим временщик стал призывать бояр и столпившихся около Кремля людей присягать Боярской думе, а не лично Годунову. Не мудрено, что, когда Борис Годунов достиг полноты власти и стал мстить своим врагам, он не оставил в стороне и «смутьяна» Щелкалова.
Так, ранее, в 1599 г., была обнаружена грамота, самовольно выданная Василием князю Ивану Долгорукову еще в 1585 г. Пострадавший, боярин Иван Плещеев, обратился лично к царю Федору и потребовал справедливости. Во время расследования Василий объяснил, что грамоту подписал по ошибке в числе прочих, поданных плохо видевшим и малограмотным служкой. Удивительно, но и на этот раз все сошло ему с рук. Вообще, глядя на его послужной список, можно сделать вывод, что Василий, как и его брат Андрей, ни разу не пострадал за свои злоупотребления по службе. Во всяком случае в официальных документах об этом не упоминается.
Вместе с братом Андреем Василий Щелкалов терпеть не мог иностранных купцов и всячески их притеснял. Особенно доставалось англичанам. Тем не менее при Годунове, известном своим протекционизмом по отношению к иностранцам, и особенно медикам, которые во множестве являлись устраиваться на русскую службу благодаря неслыханно высоким гонорарам, ему пришлось с этим считаться.
Однако и тут «патриот» Василий Щелкалов изыскивал любые пути сократить количество «иностранных нахлебников». Так, историк Н. М. Карамзин в своих заметках повествует о том, как Василий Щелкалов экзаменовал одного такого кандидата, английского доктора Виллиса: дьяк интересовался, по каким правилам тот работает, и спрашивал также, почему он не взял с собой книги и лекарственные тинктуры и порошки. Источник сообщает, что когда Виллис ответил, что для него в лечении больного одинаково важны и пульс, и уровни жидкостей в теле пациента, что книги ему не нужны, а лекарства должен изготовить местный аптекарь, то пришедший в ярость Василий приказал «изгнать шарлатана» и выслать за пределы государства на родину, а в ведомости отметить его совершенную негодность. Правда, некоторые историки видят в этом не заботу о здоровье царя Бориса, а стремление то ли сделать по-своему, экономя причитающиеся иностранцам «кормовые деньги», то ли лишить часто хворавшего царя «объективной» медицинской помощи под благовидным предлогом.
Через некоторое время Василий был «пойман и руган» Годуновым за то, что искажал родословные записи ближних бояр и влиял на местнический распорядок, произвольно составляя списки административных назначений. За это в 1601 г. он подвергся опале и избавился от нее только при появлении в Москве Лжедмитрия I, который и одарил его званием окольничего. Современники считали, что в тот период Василий
