надежде как следует обдумать, куда именно направиться. Тут я вспомнил, что через час необходимо вернуться. А нужно ли? Что мне этот Кошмаров? Этот жалкий человек? С его бумагами? Или вернуться? напитаться энергией зла? Она так необходима мщению!
Было около полудня. По магазинам, бутикам, ремесленным лавкам сновал людской поток. Московский зной брал свое, солнце палило нещадно. Тут я впервые задумался над совершенно безумным вопросом: зачем этот суетливый мир Вселенной? Не человеку, понятно, многие из нас испытывают удовольствие от самой жизни, но Вселенной? Говоря современным языком глобальной экономики, какой профит она от нас имеет? Может иметь в будущем? Сейчас именно такой подход самый актуальный! Казалось бы, совершенно никчемная, дурацкая мысль вызвала умственное напряжение. Конечно, я, не одинок в такой постановке вопроса, он не мог появиться лишь в моей голове. Почти наверняка он приходит на ум и другим людям, раздумывающим над формой мщения. Меня совершенно не устраивает классическая точка зрения на суть земного бытия. Она лжива, она порочна. Например, одно из таких пророчеств — якобы интеллект есть один из продуктов развития Вселенной! А ведь нет ни малейшего признака, подтверждающего подобное умозаключение. Что такое интеллект с точки зрения не вселенского разума, а разума человеческого? Он целое или частное? Если целое, то, без комментария, это абсурд, а если частное, позвольте, господа, заметить. Есть такой незначительный, временный интеллект Дыгало. Он подвержен спонтанному нашествию идеи планетарного мщения: убивать и уничтожать все по своему усмотрению. (Цель-то сама ложная, идиотская: разбудить или развеселить гадостью Бога! Но я нынче не в состоянии иначе мыслить, о чем-то другом размышлять. Я весь в этом.) Кому-то покажутся такие размышления пустышкой, не стоящей даже капли внимания. Но у меня следующий вопрос: может ли пострадать развитие сверхмощного вселенского разума, если Дыгало или все человечество исчезнет? Да-да, никак не меньше, а именно все человечество! Представьте наши бескрайние земли от Балтики до Тихого океана так там с одной сосенки упадет иголочка. И даже это сравнение преувеличенно. Не одна иголочка упадет с одной сосенки, а миллиардная часть той иголочки, задетая клювиком только что оперившейся кедровки, исчезнет. Что произойдет с веткой сосны, со всем деревом, с леском, опушкой, тайгой, всей планетой, Солнечной системой? Она эту погибель заметит, разволнуется, и мир перевернется? А, то-то, сами понимаете, что все это самая настоящая чепуха. Человек на протяжении всей своей цивилизации хочет поднять себя за задницу, а у него из этого ничего не получается. Нет! Не способен он ни на что другое! Как был мошенником и властолюбцем, как был алчным и азартным, сексоманом и выжигой, таким и остается и лучше не становится, ну хоть на мельчайшую каплю в столетие, в тысячелетие. Я ведь многого не прошу! Каплю в тысячелетие, но нет ее, этой крошечной капли улучшения, более того, человек нравственно еще ниже пал и несется в глубочайшую пропасть. Чтобы остановить это падение, необходима не только инверсия времени и пространства. Для этого, прежде всего, требуется безоглядное мщение. Ведь что такое созидание и творчество? Когда одна мысль, нота, мазок, слово создают трепку себе подобным. Когда творец мстит самому себе, лишая себя всего, казалось, необходимого. Только в этом случае получается что-то по-настоящему великое. Дайте, предъявите, демонстрируйте другие примеры, обоснуйте альтернативные теории, и я подниму руки, забуду о мщении, запрещу себе вопрошать. Это занятие станет нелепым и глупым! Я опять начну любить жизнь, думать о любви, об архитектуре, о карьере, о банковских счетах, о детях! Но этой точки опоры не было, нет и не будет. Никем, кроме ангажированных законников, ни наукой ни разумом окончательно не определился ответ на вопрос, способна ли доброта, гуманность, стать истинным мерилом всего сущего человеческого. Может, наоборот? Более того, когда-то и было наоборот. И что? Выжили? В потребности мщения нет ничего нового. Я вовсе не первый, не единственный. Мировой терроризм начался где? Конечно, в России. Русский человек не по продолжительности жизнь свою оценивает, а по страстям, по мировоззренческим поискам, по масштабным задачам мироздания. Взгляните на статистику: сколько граждан нашего Отечества были с 1880 -го по 1910 год казнены за терроризм? Нет, не сотни, не тысячи, а тысячи и тысячи, среди которых часть, хоть и небольшая, — были женщины. Мщение глубоко сидит в русской душе. Этот самый естественный протест интеллектуала. Да, жалко, да, горько, да, бесчеловечно, да, страшно, да, прискорбно! Но стоп! Стоп! Разум замолкает, когда начинает выпирать человеческое. Человек как биологическая субстанция одно существо, человек разума и духа — совершенно другое. Умница Рене Декарт первый заметил это. И философский терроризм начался именно с него. Из всех умов, наибольшее мое почтение вызывает именно он. Salut, Rene Descartes! Пора в России выдавать два паспорта: биологический и интеллектуальный. Есть обстоятельства, способные остановить нарастающее чувство мщения. Но в этих мыслях много совершенно несбыточного. Например, прежде всего я убрал бы из сознания человека тягу к красоте, как к физиономической, так и предметной. Ее так безумно мало, она в таком крайнем дефиците, что те, кому она не достается, а это колоссальное большинство, всю жизнь ощущают горькую ущербность. Зачем же в таком случае восхвалять красоту! Чтобы большинство землян чувствовали себя ущемленными и несчастными? Я убрал бы у человека и чувство сексуального влечения. Деторождением может заниматься медицина. Секс страшнее терроризма калечит людей. Я изъял бы у людей потребность к комфорту, к роскоши. Когда немалая часть человечества спит на голой земле, сытая жизнь вызывает злобу миллионов. И в этом есть что-то глубоко фатальное. Но хватит! Кошмаров меня ждет. Надо торопиться.
— Явился, как приказывали, — начал чиновник любезно. — Мой карман и мое сердце горят от такого щедрой премии! Слава партии, ой, я все перепутал, слава КГБ … ой-ой, простите, опять я не о том… Известному ведомству. Первый раз в жизни получил такое высокое поощрение! Боюсь домой идти, чувства переполняют, опасаюсь проговориться. Надо же такое, две тысячи рублей получить, ой-ой, что я говорю, совсем обезумел, конечно, две тысячи долларов… А с них налоги надо платить? Ведь все, что я зарабатываю у Губина, это неофициально, так называемая чернота, а ваш гонорар проходит по бухгалтерии. А у меня трое детей, больная жена… Из всей семьи один я на службе состою. Ой, чего это я вам-то вру, простите, я хотел сказать, что не состою, а прикомандирован. Ой, тоже не то, точнее, оказываю частные услуги. Да-да, оказываю услуги. Конечно, конечно, жалко отдавать фискалам, сами знаете, с ними свяжешься — еще больше захотят отнять. Они как буровые установки, им бы качать и качать, в основном в свой карман, к себе под матрац. А я так и не удумал, где деньги держать. Тогда уже согласился: в ботинки, под стельку, у самого носа, но подумал: у меня же в квартире мыши, а то и крысы, я сам ночами даже в туалет боюсь пройти, горшок у кровати стоит, и супруга побаивается. А грызуны большие охотники на денежные знаки, они, видимо, не столько бумагу поедать любят, сколько обнюхивать отпечатки рук человеческих. Наши руки для них приятно пахнут. Совсем потерялся, куда же деньги спрятать? В вашей организации для агентов нет небольшого банка? Может, в него положить? Мне бы ваш совет, как же быть… Ой-ой, прямо места себе не нахожу. Хоть назад возвращай. Нет-нет, лучше все же что-то придумать. Как же быть, чем вы поможете?
— Положите деньги в обычный банк, — сухо посоветовал я.
— А если спросят, откуда, где заработал, можно признаться? Ой, простите еще раз простите, не серчайте на меня, я уже не молод, жена, трое дочерей, гипертония, конечно, не так, этой структуры уже нет, как она… ваша … вылетело из головы, сейчас, минутку, у меня давление поднялось… Как же, как же … Да-да, ФСБ, ой, дайте отдышаться, прямо места себе не нахожу… Так что сказать? Можно признаться?
— Вы же в заявлении обещали соблюдать молчание, — напомнил я.
— Конечно, молчание… значит, налоги не надо платить. Ой, я не потому, что отечество не уважаю и законам не подчиняюсь. К чему это я о законах? А если декларации заполнять, где заработал, а тут… ничего говорить нельзя. Значит, только вы не серчайте на мою радость, что мне налоги платить не надо, конечно, я рад, очень даже рад. Вы об этом никому, прошу вас, пожалуйста, никому… Судьи не раз приговаривали милиционеров. Конечно, вы другая структура, прошу простить меня, я сам не свой… такую сумму денег получить, и я еще ничего не сделал, так что судьи часто отправляют милиционеров в тюрьмы, они собирают информацию, у кого есть деньги, а потом грабят. Ой-ой, я не собирался никаких намеков делать, так получилось, так, прошу прощения, вышло. Я по простоте души, вы уж на себя не подумайте, я вас очень уважаю, ценю, спасибо за премию, но жизнь такая, что надо быть осмотрительным…
— Да, очень важно, чтобы вы наперед о своих особенностях рассказали, чистосердечно озвучили непозволительные привязанности, подробно доложили о запрещенных страстишках. Мы должны об этом знать, в компьютер занести, чтобы если на вас жалоба поступит, а этого в нашей жизни исключить никак нельзя, знать, что вы уже во всем сами признались. Тогда такое сочинение никак не будет служить компроматом. Понятно, господин Кошмаров?
— Ой-ой, вы прямо вывернуть меня собираетесь. А без этого никак нельзя? Понимаю, понимаю, дайте
