Хотя, конечно же, это было сильным преувеличением. Олег не любил крови и насилия. Старый чародей учил его сражаться не с людьми, а с нежитью, с тварями магическими и бессмертными, злобными и ненасытными. Людей же Ворон учил исцелять, заговаривать и оберегать. Вот только известный шутник малыш Коло[1] раз за разом устраивал ведуну подвохи, вынуждая забывать про истинное предназначение и ввязываться в людские споры. И сражаться со смертными Середину последнее время приходилось куда чаще, чем с баюнами, рохлями или упырями.
— Здоровья посланнику! Богатства Приносящему добычу! — встрепенулись несколько нукеров, что правили возле холодного кострища истертые тяжелые мечи. — Да пребудет с тобой удача!
Они пожирали глазами предводителя самостийной армии, надеясь услышать в ответ что-нибудь обнадеживающее, но Олег только кивнул:
— Вам тоже удачи, — и, пройдя мимо, нырнул под полог своей юрты.
— Господин желает откушать? — тут же спросили невольницы, успевшие расстелить у северной стены белый полотняный прямоугольник.
— Не соглашайся, — зевнула под овчиной Роксалана. — У них опять только сметана с брынзой на первое и кумыс на второе. И сыр в качестве дополнения. Еще неделя такой жизни, и я начну мычать и жевать сено!
— Прости, госпожа. — Девочки, влажно поблескивая глазами, быстро-быстро сместились к выходу. — Но вчера вы были на пиру. И два дня тому тоже. Посему мяса никто не резал. А солонину еще до того успели…
— Кто успел? — подняла голову воительница. — Почему не знаю?!
— Это господин! — хором вскрикнули испуганные служанки, прижимаясь спиной к самому пологу. — Мы не трогали твоей снеди, госпожа!
— Хватит рычать, красотка. — Середин подошел к постели, скинул ремень с оружием, набросил поверх рубахи войлочный поддоспешник с вышивкой в виде волка на груди, снова опоясался. — Будто не знаешь, что в кочевьях только молоко всегда в избытке. Они же в этом не виноваты!
— Ага, вот ты как запел… Небось втроем солонину тишком жрали, пока я задремала, а мне теперь только опивки коровьи остались… — Девушка сладко потянулась и рывком села: — Чего это ты с малышками заигрывать начал? На маленьких потянуло?
— Иди ты… — лаконично отмахнулся Олег, давно привыкший не обращать внимания на заскоки избалованной спутницы. — Хочешь разнообразия — сходи рыбу полови. Кто мне хвастал, как возле Филиппин тайменя на двести кило вытащил?
— Ну ты сравнил! — аж задохнулась от возмущения Роксалана. — Там же океан, бестолочь! Океан! А здесь лужа лягушке по колено! Тут не то что тайменя, головастика не найдешь! И не тайменя, врун, а тунца!
— Тунец? В горной речке? — вскинул брови ведун. — У тебя по биологии в школе какая отметка была?
— Ах ты… — Девушка схватила подушку и ловко метнула ему в голову.
Олег поймал, невозмутимо отряхнул и протянул ближней служанке:
— Можно убирать.
— У нас же в синем сундуке крынка с медом есть! — вдруг вспомнила вторая невольница. — И урюк.
— Сама ты урюк! — потянулась за второй подушкой воительница. — Я что, больная, молоко с медом жрать?
— А если профилактически? — предложил Середин и поймал подушку. — Ладно, не голоси. Сейчас пойду, бяшу какую-нибудь зарежу. Вечером под казаном закоптим, если никто не помешает…
— Помешают, — наконец соизволила подняться в рост его спутница. — Всегда мешают… Скажи, а почему они шашлыков не едят? Только вареное мясо? Давай шашлычка забацаем?
— Может, и едят, — пожал плечами ведун. — Только не на пирах. В гостях, сама знаешь, каждому своя мясная часть полагается. Не могут же они и сыну старейшины, и простому воину одинаковые куски из одной шеи положить?
— Почему, Олежка? — хмыкнула Роксалана. — Мне уже обрыдло вместе с тобой бараньи головы облизывать! Я хочу окорок! Запеченный на вертеле! С перцем и кетчупом!
— Будешь много спорить, сердце и печенку в следующий раз получишь…
— Что-о?! — В этот раз она метнула не что-то постельное, а длинный тяжелый косарь. Нож просвистел в полушаге от Середина, с сухим стуком глубоко вошел в поперечную рейку юрты и мелко задрожал. Несмотря на демонстративное непонимание здешних обычаев, девушка отлично усвоила, что все потроха — это женская часть от разделанной туши. И на подобное унижение соглашаться не собиралась. — Гендерный шовинист!
— От феминистки слышу, — невозмутимо парировал ведун. — Ладно, прихорашивайся, завтракай, а я пойду, Чабыка встряхну. Не будет здесь уже никакой торговли. Снимать нужно лагерь да дальше двигаться. Хорошо бы завтра, на рассвете. А то с каждым переходом дорога все хуже.
— Топай-топай, — махнула рукой Роксалана. — Опять полдня о копытах и железе талдычить будете, как старые бабы на завалинке. Чего застыли, малышки? Забыли, чего делать положено? Ну-ка, гребешки взяли — и ко мне!
Причесываться самостоятельно спутница «сына ворона» ленилась уже второй месяц — как раз с того дня, как получила живой подарок.
Обширный лагерь встретил ведуна сотнями заискивающих взглядов. Все уже были оповещены, что Приносящий добычу пробудился, и теперь от души желали ему удачи, надеясь услышать в ответ известие о том, что они идут наконец-то в набег на чужие земли. Они, конечно, знали, что обоз застрял в самом центре родных земель, — но способности Олега найти и одолеть врага уже успели обрасти самыми невероятными легендами. Середин понимал: эти кочевники верили, что обнаружить и захватить богатый город сын ворона мог даже в диких горах. А потому нукеры искренне надеялись и ждали…
Пряча глаза, ведун быстро пересек раскинувшийся вокруг его юрты лагерь и остановился перед жилищем преданного Чабыка — воина пожилого и немало побитого жизнью, но крепкого, как дубовая свая: невысокого, плечистого, с серым обветренным лицом без признаков растительности. Одетый в шаровары и засаленный поддоспешник, он играл в баранью кость с закутанными в парчовые халаты старейшиной Бий-Султуном и его братом Фтахраном. Действо было незамысловатым: каждый из игроков «управлял» бараньим позвонком, который ударом камушка по краю следовало пробросить через ворота, образованные костяшками двух противников. Кто этого сделать не смог — тот и проиграл. Азартной сию немудреную игру делало единственное обязательное условие: игра шла на барана. Одного — не больше, но и не меньше.
Увидев Олега, кочевники привстали, приложив руку к груди, и Чабык сразу за всех поприветствовал:
— Доброго тебе дня, посланник.
— И вам того же желаю, — остановился Середин, наблюдая за игрой сверху вниз.
— Наши отары разрыли весь снег возле реки, посланник, — пожаловался кочевник, примеряясь окатанной галькой к краю своей «фишки», — и выгрызли всю траву. Лошадям скоро тоже будет нечего есть.
— Да, ты прав, — согласился Олег. — Пора двигаться дальше.
— Куда дальше? — вскинул голову Бий-Султун. — Дальше только мертвые
