главное — не упасть и не заснуть там, где ты столкнулся с этой бедой.
Олег смог устоять. Еще задолго до сумерек он встал и ушел в юрту. Даже смог увести с собой совершенно размякшую Роксалану. Это была достойная победа — трое старейшин, как он мог заметить, уже спали прямо у стола.
— Больше ни капли, — сонно пообещала Роксалана, когда он опустил ее на овчину.
— И я ни капли, — решил Середин, отползая на мужскую половину. Растянулся на кошме… И как-то сразу после этого наступил рассвет.
Услышав веселую перебранку, Олег поднял голову, заметил в просвете полога разноцветные флажки, поднялся, осторожно выглянул наружу. Ничего страшного не происходило: кочевники устанавливали два шеста, между которыми была натянута веревка с синими, оранжевыми, красными бумажными ленточками. Такие же ленты украшали и растяжку, удерживающую столбы. Больше всего это напоминало подготовку к русской забаве «достань приз с намыленного шеста». Либо — аттракцион канатоходцев.
Середин окинул взглядом юрту. Ему очень хотелось пить, но ничего, кроме кумыса, хозяева гостям не оставили. Умываться, по всей видимости, тоже следовало кислым молоком.
— Ну, значит, так тому и быть, — решил Олег, но отправился все же не к бочке, а наружу. Кивнув в ответ на приветственные выкрики, он обогнул занятых работой кочевников, пересек стойбище и немного в стороне от водопоя по колено вошел в воду — ближе к берегу вода была слишком мутной. Да и глубже она годилась с некоторой натяжкой лишь для умывания — но никак не для питья.
Когда он возвращался, возле шестов уже стояли многие старейшины, наблюдая за поведением ленточек, мальчишки соломенными вениками подметали землю вокруг. Чабык и Судибей наблюдали за происходящим от юрты, изнутри доносился голос Роксаланы:
— Я, конечно, люблю молочные маски, но не до такой степени! Время от времени нужно пользоваться и огуречной! Или арбузной! Малышка, найди мне кусочек арбуза.
«Арбуз! — осенило Олега. — Вместо питья можно просто наесться арбуза».
Но сначала он, конечно, заглянул в юрту, надел подаренное кочевниками праздничное одеяние. И уже потом вышел к хозяевам стойбища. Увидел возле одного шеста Бей Джебе, стал пробираться к нему:
— Доброго тебе дня и тучных стад, уважаемый…
— И тебе богатства и радости, Приносящий добычу! — поклонился воин.
— К чему готовитесь? — указал на жерди ведун.
— Сегодня праздник, уважаемый, день Вайю, бога ветра. Мы будем поклоняться ему, приносить жертвы и пускать летающие игрушки.
— Наверное, это будет красиво.
— Это любимый праздник детей. Жаль, в этом году им не повезло.
— Жаль, — согласился Олег, понимая причину такой накладки. — Бей Джебе, ты не знаешь, где мне найти пару кусочков арбуза?
— С удовольствием угощу тебя, идем… Нет, стой, смотри! Святой человек!
Через стойбище медленно передвигался, опираясь на тяжелый посох, босой индивид в светло-коричневой тоге с черной каемочкой по самому краю. Странствующий лама так завернулся в ткань, что наружу выглядывали лишь пальцы ног и голая рука с посохом, на бритой голове только-только появилась щетина, а лицо было неотличимым от лица Урги до умывания. Кочевники расступались перед монахом, склоняли головы. Он небрежно скользил взглядом над их шапками. Вдруг остановился, почмокал губами, вскинул ладони, протяжно завыл — и тут же перешел на внятную человеческую речь:
— Я чувствую, я вижу! Я вижу колебания океана. Я вижу мощь и величие, я вижу силу, великую силу!
Олег насторожился, но отреагировать не успел.
— Богиня Дара-эхэ! Она вошла в наш мир! — голосом сильным настолько, что он накрыл весь лагерь, возвестил лама. — Величайшая из сил! Великая, как океан! В тебе вижу силу! — Посох взметнулся и указал точно на Олега. — Имя твое отныне Океан-хан! Тенгизхан, воплощение великой Дара-эхэ!
Тысячи и тысячи глоток разом взревели от восторга. Десятки рук схватили Середина, вскинули в воздух и усадили на невесть откуда взявшийся круглый медный щит, подняли над головами. Отсюда, с высоты, Олег отлично видел океан восторженных нукеров, десяток довольных старейшин и одного драпающего, приволакивающего посох монаха.
— Это подстава! — попытался объяснить сверху ведун. — Натуральная подстава. Откуда взялся в дикой степи этот лама, как он меня узнал?! Какого лешего вы вообще слушаете этого нищего бродяжку?!
Но его крики бесследно тонули в дружном реве радости. Кочевники узнали, что древнее пророчество наконец-то сбылось.
— Ну и ладно. — Олег уселся на щите и поджал ноги. — Вам же хуже.
Под вопли приветствий и восторга его трижды обнесли вокруг стойбища, после чего вернули в центр и опустили перед юртой старост здешних родов. Олег поднялся, сошел со щита, к нему тут же приблизился Бей Джебе, стукнул себя кулаком в грудь, склонил голову:
— Мой род и я лично клянусь тебе в верности, Тенгизхан. Повелевай нами по усмотрению своему, владей жизнью и имуществом нашим. Отныне и до скончания веков! — Он порывисто выхватил меч, поцеловал клинок и отступил в сторону.
Его место занял сказитель с прищуренным глазом и дословно повторил:
— Мой род и я лично клянусь тебе в верности, Тенгизхан. Повелевай нами по усмотрению своему, владей жизнью и имуществом нашим. Отныне и до скончания веков!
Формула клятвы была короткой — но вот старейшин собралось не меньше двух сотен, а потому обряд принесения клятвы занял заметно больше часа. Вполне достаточно, чтобы успокоиться и подумать. Хотя думать, собственно, было не о чем. Для Олега не менялось ничего, кроме того, что вместо трех тысяч теперь он использует для охраны обоза и стад девять тысяч воинов. Да и здешние кочевники наверняка найдут что продать богатому южному соседу. Просто ограбить их, как раньше, он уже не позволит. А значит, довольны будут все.
И когда последний из старейшин, поцеловав меч, шагнул в сторону, Олег запрыгнул обратно на щит, вскинул руку и громко объявил:
— Мы идем к Стене!
Нукеры степей взревели от восторга, а Бей Джебе, подняв сверкающий клинок, провозгласил:
— Монголы! Теперь мы все монголы!
От страшного названия Олег вздрогнул, отступил к Джебе и тихо спросил:
— Что это значит?
— Монголами в наших краях называют людей, которым очень сильно повезло. Счастливых людей. Ты с нами — и мы счастливы… — И он снова во весь голос прокричал: — Монголы! Мы монголы!!!
— Счастливчики, значит, — пробормотал ведун. — Знать бы наперед, откуда что берется.
