сегодня.
– Ты ошибаешься, тольтекатль. Я многое понял.
– Тогда приходи завтра.
– Я приду.
VII
Мы миновали еще три селения, где меня встречали как Кецалькоатля. Весть обо мне разошлась по всей стране. На торжище в одном из селений какой-то купец рассказал Кетилю и Катле о том, что в городе, где мы смастерили телегу, был большой праздник.
– Кецалькоатль подарил городу крылатые носилки, которые скользят по земле, как лодка по воде. Правители сказали, что ездить на таких носилках пристало богам, но не людям.
– Что они сделали с носилками? – спросил Кетиль.
– Их украсили перьями кецаля и отдали богам. Пятерых горожан, которых Кецалькоатль призвал себе в помощники, и которым он объяснил, как делать носилки – этих пятерых тоже отдали богам. Был большой праздник, большой пир для богов, много жертвенной крови.
Кетиль пришел ко мне и рассказал о том, что узнал. Тогда мы решили, что не будем более учить науа ничему полезному, поскольку им это не впрок. Катла сказала:
– Эти люди не многим отличаются от неразумного скота. Они достойны того, чтобы их всех пожрали их же собственные боги.
Я сказал, что именно так оно и будет.
– И мы поможем этому совершиться. Мы сделаем это руками мешиков, когда придем в Теночтитлан.
Мы шли еще какое-то время, пока не достигли озера Тескоко. Посреди озера был остров, а на нем стоял город астеков, называемый Мешико, или Теночтитлан. Остров соединялся с берегом дамбами. Вокруг него плавали большие плоты, засыпанные плодородной землей. На этих плотах астеки выращивали себе пишу.
Мы перешли озеро по дамбе и беспрепятственно вступили в город. Город был так могуществен, что не опасался чужеземцев, и стражи на входах не ставили.
Дома здесь были велики и красивы, а жители ходили в богатых одеждах. У воинов были крепкие круглые щиты и тяжелые дубины, усаженные острыми осколками камня ицтли. Кое-кто из горожан приветствовал нас, как богов, другие проходили мимо.
Торхалль сказал:
– Похоже, многие здесь принимают нас за самозванцев. Тебе, Эрлинг, придется потрудиться, чтобы доказать свою божественность этим богачам.
Мы поселились в доме, где жили купцы, приходящие из окрестных селений. Мы отдали хозяину дома полмешка какао за один обширный покой. Науа делают из какао напиток, называемый шоколатль. Он очень хорош на вкус. Мы не притрагиваемся к нему, чтобы не потерять боевого духа.
На другой день мы осмотрели город. Он был очень велик. Мы увидели поле для игры в мяч. Игра была не та, в которую играют'в Гренландии. Игроки ходили на согнутых ногах вприсядку. Побеждал тот, кто попадал мячом в кольцо на столбе. После игры победитель отрубал побежденному голову. Я спросил у Куитлатля, всякий ли может принять участие в игре. Мне хотелось самому испытать свои силы. Куитлатль ответил, что это вовсе и не игра, а священный обряд, к которому жрецы готовят участников по нескольку зим.
– Мяч – это солнце Тонатиу, – сказал Куитлатль. – Голова – это мяч. Кольцо – это солнце. Голова в кольце – человек стал солнцем. Теперь солнце накормлено и сможет завтра снова взойти.
– Этих науа не стоит обижать, – сказала Сигрид. – Без них солнце ходило бы голодным.
– Уж здесь я не поскуплюсь, тольтекатль. Они получат столько богов, сколько захотят, а возможно и больше.
– Боги суть тени людей. Они отрыжка людей. Но они же и пища людей. Люди пожирают богов, чтобы обрести силу.
– Люди пожирают самих себя, тольтекатль. Они подобны змею, что глотает собственный хвост.
– Верно. А боги пожирают людей. У трусов и глупцов нет иного пути, чтобы освободить силу Анги.
– Я накормлю и людей, и богов, тольтекатль. Я накормлю их так, что они навсегда забудут о голоде. Я накормлю их до рвоты.
– Ты полагаешь, тогда они поумнеют?
– Я сделаю это во имя движения Анги.
VIII
В дом, где мы жили, пришел человек в богатых одеждах, в яркой причудливой шапке из цветных веревок и перьев.
– Я Омейотеоатль, старейший из жрецов Тлалока и советник тлатоани Ицтейакатля. Кто из вас называет себя Кецалькоатлем?
Я сказал, что Кецалькоатль – это я. Пришедший сказал:
– Тлатоани астеков хочет знать твое природное имя.
– Тлатоани неглуп, как видно. Эрлингом называли меня прежде, когда моя божественность еще не открылась людям.
– О Эрлинг Кецалькоатль! Наш правитель Ицтейакатль желает взять в жены одну из женщин, что пришли с тобой. Он предлагает тебе за нее два мешка какао и почести, достойные такого бога, как ты. Он предлагает тебе все это за женщину с белыми волосами.
– Это моя жена, жрец Тлалока.
– Ицтейакатль даст тебе другую жену взамен этой.
Я сказал:
– Вот тебе пояс из тюленьей кожи, Омейотеоатль. Видишь, какой он красивый? Передай его правителю взамен женщины с белыми волосами.
– Пожалуй, я выкину тебя отсюда, как вшивую собаку. Хотя, вероятно, это слишком большая честь для тебя.
Я сделал, как сказал.
– Мне это не нравится, – сказала Сигрид. – Теперь они придут с оружием, чтобы взять меня силой. Не лучше ли нам уйти из этого города?
Я сказал, что ей нечего бояться.
Катла сказала:
– Разве ты не видишь, что удача сама идет тебе в руки, Эрлинг? Ведь это хорошая возможность для нас захватить город. Если Сигрид попадет во дворец конунга, ей не составит труда убить его, когда он придет к ней. А мы уж постараемся сделать так, чтобы место правителя не занял какой-нибудь скрелинг.
Сигрид сказала:
– Это хороший совет. Глупо упускать такую возможность.
Я сказал:
– Вы правы: так и нужно поступить. На этот раз женщины оказались мудрее меня, а я напрасно поддался гневу.
Мы тотчас же взяли все свои припасы и вышли из дома. Хельги и Куитлатль направились в ту часть города, где жил тлатоани, чтобы разузнать все необходимое. Остальные пошли на торжище. Там мы отдали почти все, что у нас было, в обмен на оружие для наших шестерых рабов-науа. Мы купили дротики, тяжелые дубинки с каменными зубцами и крепкие щиты. Мы взяли также красивую одежду для Сигрид и Катлы, потому что их платье сильно обветшало за время похода.
