Ловчий трал проскреб по второму кругу. Чтобы самую мелкую рыбешку не пропустить.
Искать дискету дома и у родственников было безнадежно.
Оставались друзья и коллеги.
Сан Саныч встретился с Борисом.
— Необходимо узнать всех друзей и сослуживцев Ивана Степановича, с которыми он контактировал в последние десять лет жизни. Пошуруй по своим каналам. Это возможно?
— Допустим. А дальше что?
— А дальше мы разобьем список на две равные части и обойдем все эти адреса ножками.
— На предмет?
— На предмет поиска дискеты. Еще одной дискеты. Я не верю, что Иван Степанович не заховал еще где-нибудь дубликат единственной своей козырной карты. Не мог он доверить всю информацию одному человеку.
— Тем более такому безответственному человеку, как ты, — добавил Борис.
— Когда это будет возможно?
— Когда ты добудешь пол-ящика хорошего коньяка.
— Зачем?
— Затем, чтобы получить эту информацию. Из расчета — бутылка за фамилию.
— А почему только пол-ящика?
— Потому что другие пол-ящика причитаются с меня. Как я понимаю, это дело теперь наше общее дело? Соответственно, и расходы должны делиться пополам.
А ты пока обойди всех наших и предупреди о нарушающих правила дорожного движения самосвалах и являющихся без вызова доброхотах-врачах. Пусть лишний раз по улицам не гуляют, двери незнакомым людям не открывают и к окнам не подходят.
Фамилий нашлось меньше, чем ожидалось, — только на шесть бутылок. Но взяли все двадцать. За скорость исполнения заказа.
С первыми четырьмя фамилиями разобраться было нетрудно. Ребята были свои, хотя в одних кабинетах с Сан Санычем и Борисом не сидели. Зато с Иваном Степановичем сидели. Не по одному месяцу.
Им достаточно было намекнуть, что гибель их сослуживца не была случайностью и что вещь, местоположение которой злодеи у него выпытывали, возможно, была передана в их руки.
Было такое?
Только да или нет — без подробностей. Без подробностей — чтобы сослуживцы не заподозрили чего- нибудь нехорошего.
Все четверо сказали нет.
Пятый и шестой ничего сказать не могли, потому что умерли. Один — год тому назад, другой три месяца.
Борис с Сан Санычем отправились по этим двум последним адресам.
— Я к вам от Ивана Степановича. Сослуживца вашего отца.
— Но ведь он…
— Да, он был убит. Но дело в том, что перед смертью он передал вашему отцу один документ. Чужой документ. Вы не в курсе?
— Нет, я ни о чем подобном не знаю.
— Вы бы не были против, если бы я осмотрел его комнату?
— Был бы.
— Но это очень важно.
— Если это так важно — ступайте в прокуратуру и возьмите санкцию на обыск.
— Вы меня неправильно поняли…
— Считайте, я вас никак не понял. До свидания.
И дверь захлопнулась. Чуть нос Сан Санычу не прищемив.
— Ну, как успехи? — спросил при встрече Борис.
— Попросили санкцию и тут же попросили.
— Как попросили?
— За дверь попросили.
— Санкцию, говоришь? Будет им санкция. Готовь деньги еще на пол-ящика коньяка.
Через день ответственного квартиросъемщика вызвали в военкомат. На трехдневные офицерские курсы. У Бориса были обширные знакомства. А коньяк уважают пить не одни только милицейские чиновники. Офицеры армии тоже.
— Получай санкцию, — сказал Борис. — Сроком на три дня. Хватит?
— Одного хватит. Только как остальные члены семьи?
— Нет у него остальных членов. Были, да давно сплыли. Я в жэке по прописке проверял. И еще со старушками задушевно поговорил. Жлоб он. Не выдерживает с ним никто больше полугода. Так что действуй. Дорога чистая до самого горизонта.
— И ветер в спину?
— И ветер. Чуть пониже спины…
Глава 41
Замки с помощью когда-то давно конфискованного набора отмычек заранее вскрыл Борис. Сан Саныч пришел вслед за ним, через двадцать минут, в уже незапертые двери.
— Я — мебель и вещи. Ты — строительную основу, — распределил обязанности Борис. — Книги и прочую мелочевку — вместе. Если до того ничего не обнаружим. Лады?
Сан Саныч согласно кивнул. Во всем, что касалось взламывания дверей и сейфов, отключения мудреных сигнализаций, поиска тайников, — Борис был дока. Здесь с ним лучше было не соревноваться.
— Не вздумай халтурить. Я вторым кругом проверю!
— Какая, к черту, халтура? Не грибы ищем! Осмотр Полковник начал, как и положено, с прихожей. Ощупал обивку на входной двери.
Внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрел стены, пол.
Никаких повреждений естественного фона не заметил. Двинулся дальше. Вдоль внутренней стены. Справа налево и снизу вверх. Расчерчивая осматриваемые площади на двухсантиметровые, тщательно исследуемые, полосы.
Так, не пропуская ни одного простенка, ни одной ниши или стенного шкафа, он, обойдя всю квартиру, должен был вернуться в исходную точку — к входной двери. Именно так проверяют помещения, когда по- настоящему желают что-то найти.
Сан Саныч осматривал только строительные конструкции: стены, потолки, полы, косяки и двери.
В туалете.
В ванной комнате.
В кухне.
В большой комнате.
В маленькой.
В прихожей.
И когда ничего не обнаружил — по новой: в туалете… в ванной… в кухне… в комнате… еще в одной комнате… в прихожей.
Борис шел в обратном порядке, осматривая мебель и вещи. Он аккуратно растворял шкафы, простукивал полки, перещупывал одежду, протыкал тонким шилом ковры и паласы и землю в цветочных горшках.
Массивную мебель отодвигали от стен общими усилиями, предварительно приподняв простейшим
