Приказываю принять меры безопасности. Ответственность за возможные инциденты целиком возлагается на вас».
Царствующая особа в стране была только одна…
В боевые порядки под видом ротного интенданта прибыл начальник тайной полиции.
— Между нами, — строго конфиденциально сообщил интендант-контрразведчик, — император совсем плох. Маразм! — начальник тайной полиции многозначительно постучал себя пальцем по лбу. — Шесть раз на дню мочится в штаны. Пускает пузыри.
Командующий остолбенел.
— Если честно — старик давно выжил из ума. На последнем дипломатическом рауте он полномочного посла одной державы назвал бякой. Конфуз! Дипломат, конечно, не подал виду. Но лицо государства… Сами понимаете!
Ей-богу, республика лучше. Всякие там парламенты, палаты, конгрессы, оппозиции, дебаты — живое биение мысли. Всем чего-то надо. Всех чего-то не устраивает. Работать интересно! А у нас все согласны со всем. Самый серьезный антигосударственный проступок — мошенничество! Засунут руку в казну и хапнут, сколько в горсть влезло. Скукотища! Не поверите, лично сам организовал три покушения на императора, чтобы без работы не сидеть! Заговорщиков, конечно, схватили, я лично у одного из злоумышленников кинжал выбил. Но это же эпизодик! Развлечение!
Кстати, как вы собираетесь охранять жизнь его величества? — совершенно неожиданно перевел разговор начальник тайной полиции.
— Мой генерал! — выпятил грудь командующий.
— Мой лейтенант, — поправил начальник тайной полиции, показав на интендантские погоны. — Я здесь неофициально.
— Мой лейтенант! — поправился командующий. — Для обеспечения безопасности монаршей особы предполагается, — командующий развернул карту, — вдоль всего фронта по нейтральной полосе выставить охранный заслон в составе трех пехотных когорт и танкового батальона. В ближних тылах проводить силами сводного кавалерийского корпуса круглосуточное патрулирование. С целью нейтрализации авиации противника над высотой № 6725 растянуть двойную мелкоячеистую металлическую сеть для улавливания бомб и дальнобойных снарядов. Над сетью с помощью пиротехнических средств создать постоянную нелетную погоду в виде обложной облачности.
— А если его величество решит лично участвовать в наступлении? — задал начальник тайной полиции контрольный вопрос.
— Две когорты из охранного заслона, переодетые в форму врага, будут изображать упорное сопротивление, далее растерянность и отступление, переходящее в беспорядочное бегство. В качестве меры безопасности солдатам будут выданы холостые патроны, гранаты без взрывателей, штыки со сточенными лезвиями.
— Прекрасно! — воскликнул начальник тайной полиции. — А если противник в это время проведет массированную артподготовку с последующим прорывом обороны? Что вы предпримете?
— Я буду драться до последней капли солдатской крови! — кратко, как и положено настоящему воину, ответил командующий.
— Достойный ответ! — похвалил начальник тайной полиции. — Но в целом план никуда не годится. Будем говорить как профессионал с профессионалом. Ваш план совершенно бездарен! Вы не исключили случайность! Разведка — это в первую очередь учет случайностей. Вдруг противник прорвет оборону? Вдруг не сработает пиротехника? Вдруг среди сточенных штыков окажется один острый? Вдруг в сети- бомбоулавливателе отыщется слабое звено? Вдруг, вдруг, вдруг!
В деле охраны жизни его величества не может быть мелочей!
Вы мне симпатичны, а жизнь императора, говоря откровенно, ни черта не стоит. Но то, что я вам говорил в частном порядке, не избавляет меня от исполнения государственного долга! Случись что, я, не дрогнув, лично казню вас и ваших родственников вплоть до пятого колена. Хотя, повторяю, лично мне вы симпатичны.
Командующий побелел, слившись шеей с воротничком.
— Но не отчаивайтесь, — успокоил его начальник тайной полиции. — Пока моя голова на плечах, вашей ничего не угрожает. Ха-ха. У меня есть встречный план, исключающий всякие случайности. Признаюсь сразу — план гениальный. Как вы думаете, в чем он состоит?
Командующий стоял болван-болваном, что определенно льстило начальнику тайной полиции.
— Это очень просто! Это настолько просто, что об этом невозможно догадаться! Мы берем передовую линию, — начальник тайной полиции отчеркнул карандашом на карте последнюю линию окопов, — и… перемещаем ее глубоко в тыл! Император спасен! Конгениально!
У командующего отпала челюсть.
— Отсюда мы имеем… — продолжил начальник тайной полиции.
Ординарцы засунули в чемоданы ночные сосуды, застегнули ремни и доложили императору о готовности к отъезду.
— Ура! — вскричал император, вскочил на своего любимого деревянного коня и стал качаться, с упоением размахивая шашкой.
Ближайшие выпуски столичных газет выплеснули экстренное сообщение: «В опровержение нелепых слухов доводится до сведения населения и армии, что император бодр как никогда и в ближайшие недели собирается лично посетить передовые части, дислоцированные в районе высоты Икс. Пусть трепещет злобствующий враг! Дни его сочтены! Слава императору! Ура!»
Ниже печатались фотографии, изображающие его величество на коне с шашкой. Народ, естественно, возликовал.
Наконец двинулись в путь. Чтобы не причинять престарелому императору дорожных неудобств, в последний момент решили путешествовать, не выходя из дворца. С помощью десяти тысяч домкратов дворец оторвали от фундамента, закатили под него специальную платформу, опустили и повезли в сторону фронта вместе с обстановкой, прислугой, штабом, кухней и самим императором. Дорогу перед телегой выравнивал дивизион супертяжелых танков. Впереди шагал сводный тысячетрубный оркестр, без остановки исполняющий марш «Славься, славься!». В кильватере дворца катили два адмиральских крейсера и без счету миноносок. Сверху, дабы исключить нежелательные эксцессы, в шесть ярусов, соприкасаясь крыльями, плотно летели 15 тысяч аэропланов, создавая непреодолимую преграду для вражеских бомбовозов. Наконец, по обочине дороги, вдоль всего пути следования, были расставлены станина к станине пушки и плечом к плечу легионеры, которым вменялось в обязанность стрелять без предупреждения во все живое, приблизившееся к охраняемой зоне ближе чем на десять километров.
— К вышесказанному прошу отнестись со всей серьезностью! — обратился командующий к построенным войскам. — По соображениям секретности я не могу вам сказать, для чего это нужно, но это нужно Родине и императору и этого вполне достаточно!
— Армия-а! Слушай мою команду! К исполнению долга приступить! Раз-два!
Каждый рядовой легионер, каждый офицер и даже генерал наклонился в том самом месте, где стоял, поднял и положил в карман камень или горсть земли. То есть все 100 тысяч войск одновременно наклонились, подняли и положили в карман кусок почвы, на которой стояли. Таким образом каждый смог иметь при себе тот участок фронта, на котором воевал. Потом 100 тысяч войск наклонились еще раз и подняли еще по горстке земли. После чего генералы, полковники и подполковники отбыли на квартиры, а рядовой состав и младшие офицеры продолжали выгребать грунт. Они складывали землю вместе с попадавшимися в ней осколками, гильзами, костями и обрывками обмундирования в карманы, вещевые мешки, за пазуху, набивали в сапоги и кисеты. Лужи и ручьи заливали во фляжки и ротные бидоны-термосы. Таким образом к вечеру высота № 6725 была срыта до основания, а грунт вокруг высоты выбран на глубину до 1,5 метра.
Когорты по команде «Кру-гом!» развернулись лицом в сторону тыла и, сохраняя меж собой равное расстояние, разом, с левой ноги, замаршировали прочь от передовой линии. Причем каждый легионер маршировал в строгом соответствии с заданным ритмом, не отставая и не забегая вперед, что позволило
