Вербовщик вытащил какие-то листы. Вытащил ксерокопии дела, где фигурировала фамилия взводного.
— Пока это не более чем «висяк», но если найдется кто-нибудь, кто даст покаяния, то делу дадут ход. Полный ход!
Капкан захлопнулся. В одну сторону был «сыр», в другую — газетка, подстеленная на девятом этаже на подоконнике перед распахнутым окном. И был еще один выход — суд и пожизненное заключение.
Смерть генерала действительно все поставила с ног на голову. Пока был он, как командир, брал ответственность на себя. И никто ни о чем не задумывался. Теперь его нет… И выхода нет!..
— Вам нужны еще аргументы?
Взводный замешкался с ответом, что можно было истолковать как сомнение.
— Хорошо, — сказал вербовщик. И махнул рукой.
От далекого дома отделилась фигура и направилась к месту встречи. Человек шел, и его походка, посадка головы, жесты, манеры были знакомы.
Человек приблизился. Это действительно был хорошо известный ему человек. Это был его однополчанин. Его хороший приятель. Друг. Такой же взводный, как он.
— Ты согласился?
— Да. И не я один.
Это был сильный удар. И хорошо рассчитанный удар.
— Вы согласны?
— Когда я должен дать ответ?
— Немедленно.
— Тогда… Тогда да. Тогда я согласен… Согласен, черт вас побери!..
Глава 27
Технари пошли очень простым путем. Потому что привычным путем. В отличие от аналитиков они не брали в расчет человеческий фактор, брали — технический. Их не интересовало, кто и по каким мотивам дернет вниз рубильник подстанций или переведет в тупик железнодорожную стрелку. Их интересовали сам рубильник и сама стрелка. Их устройство. И в первую очередь электронная начинка. Которая теперь есть везде, в каждом телевизоре, видюшнике, утюге, чайнике. И хочется надеяться, есть на подстанциях и железнодорожных станциях. Ну не вручную же русские управляют своим хозяйством!
Технари отправились в американские электрокомпании и на железную дорогу. Где нашли не только чайники, а нашли управляющую технологическим процессом электронику. Ну просто на каждом шагу…
После чего решили сравнить технику здесь и там. Разыскали русских эмигрантов, работавших в системе энергетики и железнодорожных перевозок. Привели их на «рабочие места».
— Нет, — замахали руками эмигранты, — у нас все не так было. У нас здесь была такая хреновина, привязанная проволокой к такой же вот фиговине, и если эту фиговину дернуть, то хреновина ударит еще одну такую штуковину, а та долбанет по такой здоровенной х… ну, в общем, заразе, и все будет тип- топ.
— К чему привязанная? — уточнили слегка растерявшиеся технари.
— Ну, елы-палы, я же вам английским, блин, языком толкую, что хреновина привязана к фиговине, и если ее как следует дергануть, то та штуковина ка-ак долбанет…
— Проволокой привязана? — не поверили обучавшиеся в Кембриджах технари.
— Ну вы, блин, тут все как пробки… Ну, конечно, проволокой, а чем еще? Алюминиевой… Нет, конечно, можно хомутом, но хомуты никто не делает. Кому охота с ними возиться? Это пока его выпилишь, высверлишь, болт найдешь… А проволокой — самое милое дело. Проволоку загнешь крест-накрест, пассатижами скрутишь, затянешь и, блин, на века.
— А скажите, аварии у вас часто случаются?
— Как у всех, иногда. А на нашем узле последний год вообще не было. Я же говорю: если хорошенько пассатижами скрутить…
На низшем производственном уровне у русских электроники не было и даже чайников с программами не было, была сплошная алюминиевая проволока. Пришлось идти по технологической цепочке вверх.
— А начальник ваш, он тоже пассатижами?
— Нет, что вы, он же начальник, он вообще без пассатижей. Он наряды выписывает.
— А его начальник?
— Он смотрит, чтобы этот в нарядах ничего не перепутал.
— А компьютеры у вас вообще-то есть?
— Да как грязи! Что мы, хуже других, что ли?
— И как вы их используете?
— Как все — в «сапера» играем, в стрелялки разные…
Компьютеры отыскались. Другие, приехавшие позже, эмигранты даже вспомнили, какие на них, кроме игрушек, были установлены программы.
— Такие синие таблицы.
— DOS? — обалдели технари.
— Во-во — ДОС.
— Вы работаете в DOS’e?
— А что, клевая программа…
— И Windows тоже был, — вспоминал кто-нибудь другой. — Мы же не дикари какие!
— А где вы его приобретали? — оживлялись технари. Потому что с инсталляционным диском можно было сбросить на русские ПК какие-нибудь вирусы. Какие — пока не ясно. Какие — вопрос второй.
— Да ничего мы не приобретали, — удивлялся в свою очередь эмигрант.
— Как не приобретали? Вы же говорите, что Windows есть!
— Ну да — есть.
— Где же тогда вы его взяли?
— На рынке купили.
— На каком рынке? Европейском? Южноазиатском?
— Да каком европейском — на нашем, на базаре, который рядом с привокзальной площадью. Там этих сидюшников, как картошки — сто баксов мешок. И Виндоус ваш от девяносто пятого до две тысячи десятого.
— Но такого еще нет!
— У вас, может, и нет, а у нас есть!
— Но это же… это же пиратство! — возмутились технари.
— Чего?.. Пиратство рвать за диск сто баксов!
— А иные пути получения программ есть?
— Конечно, есть. Халявные.
— Как понять — халявные?
— Халявные — это значит дармовые. Бесплатные.
— Как бесплатные? Как это может быть?
— Да очень просто: я СашкА попрошу, чего надо, он мне на болванку перегонит, и всего делов!..
Сидиромный путь распространения вирусов отпал, так как распространение программ в России происходило по совершенно непонятным цивизизованному Западу схемам.
Технари зашли в тупик.
Но довольно быстро из него вышли.
— А компьютеры? Компьютеры вы тоже СашкУ заказываете?
— Тоже СашкУ. Он что хочешь!..
— И материнскую плату или процессор?!
