Нет, не пойдет…
— Не пойдет, — сказал Резидент. — И хотел бы, да грехи не пускают.
— Ты просто не знаешь, что они предлагают с тобой сделать.
Президент выдержал долгую паузу.
— Они предлагают применить ультразвук и СВЧ-излучение. А если это не поможет — торсионное излучение. Знаешь, что это такое?
Резидент знал, что это такое. Они хотят подвергнуть отдельные участки его мозга жесткому излучению, выжигая и перепрограммируя его сознание. Потом записать на вычищенное место новую программу, превратив его совсем в другого человека и уже этого, нового человека, подвергнуть нарко- или гипнодопросу. После этой процедуры он в лучшем случае станет полудурком, в худшем — травой. Или погибнет в процессе воздействия, что тоже не исключено.
Вот что они придумали… Придумали пошуровать в его мозгах без его ведома. Ценой убийства его мозга.
Это серьезно. Это, может быть, даже хуже, чем смерть…
А раз так, то можно позволить себе роскошь сыграть в открытую.
— Я могу задать вопрос? — поинтересовался Резидент.
— Если я смогу на него ответить.
— На этот — сможете. Это вы?
— Что — «вы»? — не понял Президент.
— Этот заговор был нужен вам?
Президент долго молчал, о чем-то размышляя, что-то прикидывая. И все-таки сказал:
— Не мне — стране…
— Зачем?
— Это уже второй вопрос, — сказал Президент. — Мы договаривались на один…
Значит, все-таки он…
Он!
Хотя непонятно, зачем ему все это было нужно.
А может, все просто до банальности? Может, он, пользуясь моментом, надумал создать под себя сверхмощный концерн, который будет кормить его, его детей, его внуков и прапраправнуков до конца их дней? Выборные должности штука шаткая. А деньги — они и в России деньги…
Нет, это слишком мелко. Для него мелко.
Тогда, может быть, хотел руками спецназовцев генерала Крашенинникова припугнуть не желающих с ним делиться олигархов? Запугать сверхрэкетом и принять под свою защиту, но уже на совсем других условиях, на которые раньше бы они никогда не согласились. Атак — никого ни в чем убеждать не придется, все сами придут, на все готовые придут, защиты просить придут и возлюбят своего недавнего врага, как родную маму…
Или это попытка по-тихому, по законам Дикого Запада, вернуть государству принадлежащую ему и по-глупому разбазаренную собственность. Провести ползучую национализацию, против которой ни на Западе, ни здесь никто ничего не сможет возразить. А кто сможет — сто раз пожалеет.
Тогда Он все рассчитал верно — чтобы забрать государство, мало подмять под себя его силовые структуры, времена, когда все решали голые мускулы, ушли в прошлое. Для полного подчинения государства нужен еще контроль над экономикой и финансами. И не нужен международный скандал. Которого в этом случае не будет, так как он останется в стороне, над битвой — а то, что где-то там, в низах, кто-то берет кого-то за глотку и за кошелек, то это всего лишь столь любимый Западом рынок — перераспределение капиталов.
Может, так?
А почему бы не так?
Власти никогда не бывает много, власти бывает только мало. И когда есть корона, но нет денег, это лишь полвласти. Равно как когда есть одни только деньги. А если объединить в одних руках и то и другое…
Это более похоже на правду. Но наверняка не узнать. Наверняка это может знать лишь один человек — лишь тот, кто все это задумал…
В любом случае теперь для него важнее всего вычислить источник утечки информации. И поэтому не отвяжется — душу налево вывернет, но не отвяжется!
Получается, ультразвукового и торсионного копания в мозгах не избежать. Нет у него иного выхода, как добиваться показаний, чего бы это ни стоило. Чего бы это ни стоило упорствующему молчуну.
Не сегодня-завтра они потащат его на «стол», нацепят на голову обруч-ретранслятор и…
Нет, лучше умереть, потому что все равно придется умереть, но до того, возможно, предав. Потому что противостоять торсионному воздействию их в учебке не учили. Тогда оно еще только начинало изучаться, и, насколько шагнула вперед наука, неизвестно. Кто их знает — может, они научились вскрывать мозги, как консервные банки.
Нет, рисковать нельзя. Надо умереть, лишив их источника информации. Мертвый мозг им не выпотрошить! Нужно убить себя, чтобы убить мозг. И это единственный и не самый худший в его положении выход.
Нужно найти способ умереть…
Резидент оглядел «палату».
Идеальная, стерильная пустота — ни гвоздя, ни вбитого в стену дюбеля, ни вазы, которую можно разбить, чтобы получить острый осколок, которым можно вскрыть аорту. И даже лампочка утоплена глубоко в потолок и забрана бронированным плафоном.
Все продумали, ничего не забыли!
Но даже если бы забыли, то толку от этого было чуть — не добраться до того гвоздя или стекла. Потому что не встать — на щиколотках застегнуты мягкие манжеты, привязанные к спинки кровати. Поворачиваться на бок можно — освободить ноги нет. На кистях «щадящие» наручники, фиксирующие руки в положении над головой. Классическая «растяжка», лишающая возможности свести руки вместе, чтобы покопаться в замке. Можно дотянуться до стальных цепочек зубами, но нельзя их перегрызть.
Надо найти какой-нибудь предлог, чтобы его отстегнули.
Попроситься в туалет?
Просился. И напросился на «утку».
Симулировать сердечный припадок?
Симулировал. Прибежал врач и, не отстегивая от кровати, снял кардиограмму и поставил пару уколов.
Сказать, что готов дать показания в письменном виде?
Наверняка принесут видеокамеру.
Что можно придумать еще?
А черт его знает!
Соображать, будучи распятым, почти как на кресте, получается не очень. Но все равно нужно думать.
Думать.
Думать.
Думать…
И использовать любой представившийся случай. Потому что тому, кто чего-то страстно желает, иногда везет. Часто везет. Сколько раз на своем опыте убеждался. А он желает! Он желает так, как никогда ранее не желал. Желает умереть! Всего лишь… Ну неужели судьба не может помочь ему в таком пустяке?
И случай представился…
Ночью он почувствовал еле слышный запах. Запах горящей резины. Наверное, где-то замкнул провод. И если его вовремя не потушат…
«Ну давай, давай же, разгорайся! — заклинал он. — Господи, сделай так, чтобы он разгорелся…»
И Господь, наверное, его услышал. Провод разгорался, так как пахнуть стало сильнее. Все сильнее и сильнее. Где-то сработала пожарная сигнализация, но огонь уже вырвался из-под контроля. Потянуло
