— В таком случае я могу передумать. Следователь сцепил зубы и повернулся к выходу.
— Я хочу поговорить с ним сегодня. Сейчас.
— Ну ты!..
Через полчаса в камеру зашел знакомый Зубанову майор ФСБ.
— Привет энкавэдэшникам!
— Здравствуйте. Мне сказали…
— Правильно сказали. Я готов ответить на ваши вопросы.
— Я рад, что вы сделали правильный выбор.
— Готов, но не здесь, не в камере.
— Хорошо, я договорюсь сейчас с кабинетом.
— Только там должен быть телефон.
— Зачем?
— Зачем может быть нужен телефон? Орехи колоть.
— Извините, я неправильно выразился. Я хотел спросить — вы хотите кому-нибудь позвонить?
— Хочу.
— Можно спросить кому?
— Жене.
— У вас есть жена?
— У меня была жена. И я хотел бы ей позвонить. Надеюсь, это не самая большая плата за мои признания?
— Ну что вы? Разговор не идет о торговле. Мы просто хотим вам помочь…
— Ну вот и помогите. Поговорить с женой.
— Ты бы не выдрючивался! — подал голос стоящий в стороне милицейский следователь. — А то…
— Погодите, — повернулся к нему майор И вновь обратился к Зубанову: — Можно узнать, о чем вы хотите поговорить с женой?
— Об интимном.
— Дело в том, что разговоры подследственных с кем бы то ни было запрещены. И, помогая вам в этом вопросе, я беру на себя ответственность. Поэтому хотел бы знать о содержании разговора. Хотя бы в общих чертах.
— Я хочу попросить приюта. Потому что после того, что я вам здесь скажу, в этом городе мне не жить.
— Мне кажется, вы преувеличиваете.
— Да? Мой прежний шеф Боровицкий думал так же.
— Хорошо, я постараюсь выполнить вашу просьбу.
— Я не сомневался, что вы проявите великодушие. Фээсбэшник и следователь вышли. И зашли через пять минут.
— Ваша просьба будет удовлетворена.
— Когда?
— Когда вы пожелаете. Хоть даже сейчас.
— Тогда сейчас.
— Прошу.
Майор отступил в сторону Зубанов вышел из камеры. К нему подступил надзиратель.
— Руки за спину. Пошли.
Зубанов шагнул вперед. За ним надзиратель. За надзирателем фээсбэшный майор. За майором следователь.
— Направо. Прямо. Стой
Дверь была незнакомая. — Заходи!
Полковник переступил порог предупредительно распахнутой двери.
— Что мне делать теперь9 — спросил надзиратель.
— Подождать. В кабинете подождать.
— Я бы хотел быть в кабинете один, — попросил Зубанов.
— Это невозможно, — ответил майор.
— Тогда без этих, — показал Зубанов на надзирателя и следователя.
— Почему без них?
— В их присутствии я не могу говорить нежно. В их присутствии я могу разговаривать только матом.
— Ты бы заткнулся, пока мы!.. — рявкнул следователь.
— Помолчите! — потребовал майор. — Я не могу их убрать. Это их кабинет.
Три здоровых, натасканных на драку мужика против одного полковника было много. Слишком много.
— В таком случае я не буду никуда звонить.
— Как угодно.
— И не буду давать никаких показаний.
— Ну я же говорил! — почти радостно сказал следователь. — Он просто издевается над нами! Из дома непонятно за каким выдернул!..
— К сожалению, я ничего не могу сделать, — с подчеркнутым сожалением сказал майор.
— Я тоже.
Разговор зашел в тупик. Но закончиться не мог, потому что стороны были заинтересованы друг в друге. Майор в Зубанове и его показаниях. Зубанов в майоре и стоящем за ним на столе телефоне.
— Хорошо, давайте придем к компромиссу. Мы с вами остаемся в кабинете, все прочие находятся в коридоре за открытой дверью.
— Лучше закрытой. На ключ.
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Но я начинаю подозревать, что вы чего-то добиваетесь.
— Ладно, но пусть не заглядывают. А то мне их рожи…
— Вот падла!
— Хорошо, заглядывать они не будут. Прошу вас на время выйти.
— Мы-то выйдем, нам нетрудно. Только что вы делать будете, если он за рамки выйдет?
— Вы будете рядом.
Следователь и надзиратель, недовольно оглядываясь, вышли за дверь.
— Вы удовлетворены?
— Нет. Но деваться мне, кроме камеры, некуда.
— Тогда — прошу, — показал майор на телефон.
— Вы будете здесь?
— Да. Мне придется быть рядом с вами. Такой порядок. Сами понимаете.
— Ну вы хоть отвернетесь?
— Зачем?
— Затем, что я не хочу, чтобы посторонние знали телефон моей жены.
— Вообще-то это не положено. Но в данном конкретном случае…
Майор сделал вид, что отвернулся, удерживая полковника краем глаза в поле зрения.
— Чур — не подглядывать, — погрозил пальцем Зубанов и набрал код Москвы и первый пришедший в голову номер.
— Слушаю.
Полковник положил трубку и набрал другой номер.
Гудки.
Гудки…
— Это я, — сказал он. — Здравствуй. Выждал паузу.
— Собственного мужа не узнаешь? Пауза.
— Неужели мой голос так изменился? Пауза.
