– А с чего это ты размечтался, что я тебя в постель тащу? Я тоже замужем, между прочим, и мужа своего люблю.
Сергей смутился:
– Ну как-то само вырвалось, на автомате. Не знаю, правда, можно ли считать мой брак законным, учитывая то, что моя жена существует только в моей же памяти, но ощущаю я себя женатым, так что… кстати, дверь я все равно не открою.
Лиля хмыкнула:
– Вот заладил. Да поняла уже, не тупая. Ладно, здесь от меня помощи, как я понимаю, не требуется, так что пойду я. В реале от меня пользы больше будет. Пока!
– Пока, – немного удивленно откликнулся Сергей.
– Пошли, ребята, – сказала невидимая Лиля, из-за двери послышались удаляющиеся звуки шагов и стихли в отдалении. Сергей постоял немного, прислонившись к двери ухом, потом, обзывая себя недоумком, безмозглым кретином и прочими нелестными словами, принялся тихонько отодвигать засов. Отодвинул, подождал немного, потом резко открыл дверь, сразу же захлопнул, задвинул засов и замер, прислушиваясь. Из-за двери не донеслось ни звука, да и вообще, насколько успел заметить Сергей, никого в коридоре не было. Чесноков вздохнул и снова отодвинул засов. Уже без предосторожностей широко открыл дверь. В коридоре было пусто, и, если не считать двух масляных ламп, украшающих стены танцующими тенями, никакой активности в поле зрения заметно не было. Сергей бросился к лестнице.
Высокая темноволосая девушка в изумрудно-зеленой накидке стояла, облокотившись о столик, и беседовала о чем-то с трактирщиком. Сергей остановился у начала лестницы, ухватился за перила и застыл столбом, не зная, что делать дальше. Девушка, видимо услышав шум со стороны лестницы, повернула голову, увидела Сергея и удивленно подняла брови.
– У тебя брови двигаются, – настороженно сказал Сергей, отодвигаясь.
– Ясен пень, – хмыкнула Лиля, – сюда нельзя по Сети зайти, только через саркофаг. Тут же ускорение. Я так понимаю, к тебе лучше не подходить, а то ты испугаешься и убежишь?
Сергей усмехнулся:
– Постараюсь как-нибудь побороть свой страх. Пойдем в номер, что ли?
– Ничего себе, – сказала Лиля насмешливым тоном, отлепляясь от стойки и направляясь к лестнице, – незнакомый мужчина зовет меня в номер. А если муж узнает?
Сергей отмахнулся, как от надоедливой мухи, потом посмотрел на трактирщика.
– Уважаемый, – сказал он громко, – не сообразите ли мне завтрак по-быстрому?
Трактирщик лениво кивнул.
– Можете идти к себе, завтрак сейчас будет.
Сергей замялся:
– Я б лучше… с собой взял. Я… не люблю открывать дверь. Паранойя, понимаете ли.
Трактирщик осклабился.
– Дело привычное, как не понимать. Но не извольте беспокоиться, в люксах есть прямая доставка из кухни – обратите внимание на окошечко за столиком у камина.
Сергей удовлетворенно кивнул и пошел к торцу коридора, остановился у открытой двери, пропуская Лилю. Та опять хмыкнула:
– Да вы, сударь, никак джентльмен? – и перешагнула порог.
Сергей проскользнул следом, закрыл дверь на засов и с облегчением перевел дух.
– Садись… куда-нибудь, – сказал он, поведя рукой, – я тут и сам толком не осматривался.
– Ничего, – сказала Лиля, – симпатично тут.
Потрогала рукой простыни, качнула головой:
– Красиво жить не запретишь.
Прошла дальше, к камину, и села в одно из двух кресел. Показала глазами на второе кресло:
– Садись, дорогой. В ногах правды нет.
Сергей улыбнулся и сел.
– Ты мне тоже понравилась, – сказал он, а вот Сгрейнджеру твоему я, кстати, вовсе не понравился. Он мне не поверил, говорит, что я слишком на человека похож.
Лиля хмыкнула:
– Вовсе он не мой. Он просто друг, муж у меня совсем в другой сфере работает… Да, он мне тоже сказал. Ну и что? Мало ли что ему показалось. Это не ты слишком на человека похож, а он сам – на программу. Я так ему и сказала. И вообще, все его знакомые на людей мало похожи. С одной стороны посмотришь – вроде человек. А потом приглядишься – нет, программа. Что ему запрограммировали, то и говорит, то и делает.
Сергей качнул головой:
– Я бы обиделся.
– Он и обиделся, – Лиля кивнула, – но на меня бесполезно обижаться. Я всегда что думаю, то и говорю. Не нравится – ветер в спину. Я никого насильно рядом не держу. Поэтому запрограммированных людей среди моих знакомых и нет. Таких сильно «глючить» начинает, когда они слышат правду, а не то, что принято говорить.
