– Не стой столбом, дубина! Зацепит!
Сергей ошалело повернулся и при свете вспышек совсем близко, метрах в двух, разглядел чье-то искаженное гримасой и перепачканное грязью лицо. Человек заглянул Сергею в глаза, кивнул понимающе:
– Контузило? Не боись, сейчас пройдет. На, каску надень. – И он нахлобучил что-то железное и холодное Сергею на голову. – Где твой автомат?
Сергей сглотнул и покрутил головой, каска съехала набок и закрыла левый глаз. Совсем близко взвыло, грохнуло, земля встала на дыбы, Чеснокова бросило спиной на стенку окопа. Сергей, не ожидавший ничего подобного, упал, а сверху на него, громко матерясь, рухнул его недавний собеседник.
– Пристрелялись, суки, – сказал он, поднимаясь и протягивая Сергею руку.
Сергей встал, машинально отряхнулся, поправил каску. Шум то ли слегка затих, то ли Чесноков стал его хуже слышать. Правда, откуда-то со стороны начал доноситься негромкий треск и заглушенные расстоянием крики. Сергей повернул голову на эти новые звуки, но ничего не увидел.
– Началось, – сказал напряженный голос сбоку.
«Что началось?» – хотел спросить Сергей, но не успел.
– На, возьми мой запасной, – говорящий сунул в руки Чеснокову что-то железное и угловатое, – я себе еще найду, их тут много валяется. Подыщи укрытие получше и стреляй только наверняка, короткими очередями. Все, я пошел. – Он натянул плотнее каску, подобрался и выпрыгнул из окопа.
– Черт, – сказал Сергей, поправляя опять сползшую каску и разглядывая полученный автомат – покрытый грязью и смазкой ППШ, ранее знакомый ему только по фильмам «про войну», – вот влип. Похлеще, чем в прошлый раз.
Посмотрел по сторонам, напряженно вглядываясь. Покричал в темноту:
– Кир! Кир, я здесь! Ки-ир!
Но никто не отозвался. В какой-то момент Сергею почудилось движение неподалеку, в поле. Он, прищурившись, стал всматриваться в темноту, и тут с протяжным свистом в небо взметнулось несколько светящихся полос, и поле неожиданно залило холодно-белым светом. Слабым, но вполне достаточным для того, чтобы разглядеть цепь темных фигурок, довольно неуклюже, но быстро приближавшихся.
– Вашу мать, вы что, в войнушку не наигрались в детстве? – сказал Сергей, оглядываясь по сторонам. Справа и слева от него извилистым пунктиром тянулась цепь окопов. Местами угадывались стволы автоматов и выступавшие над бруствером каски. – Вашу мать! – повторил он, пригнулся и, чувствуя себя полным идиотом, выставил перед собой ствол.
Атакующие, коротко постреливая и периодически что-то крича по-немецки, подошли почти вплотную, а с обороняющейся стороны все еще не прозвучало ни выстрела. Сергей уже начал различать в подсвеченном осветительными ракетами полумраке детали немецкого обмундирования – закругленные таблички на шеях, отличительные значки на одежде, блики на коже сапог и на металле характерно изогнутых шлемов. Несмотря на полное осознание нереальности происходящего, Сергея начало всерьез потряхивать. Он смотрел на бегущие силуэты, какое-то полузабытое чувство заворочалось в груди, наполняя тело яростью и отчаянием, а разум – безрассудной ненавистью. Он вцепился в цевье автомата, напрягая до боли все мышцы, но даже сам не замечал этого напряжения – все сознание занимал образ врага: засученные рукава, ненавистный силуэт шлема, качавшийся в такт шагам огонек сигареты. Когда неподалеку застучал пулемет, Сергей вздрогнул так, что чуть не упал. Но тут же опомнился и, подняв автомат к плечу, нажал на спусковой крючок. Автомат с треском задергался в руках, бежавший к нему человек вздрогнул, нелепо взмахнул руками и упал навзничь, а Сергей все водил и водил из стороны в сторону дергающимся стволом ППШ, с яростью крича нечто нечленораздельное, стараясь свою ненависть вложить в каждый выстрел, в каждую пулю, чтобы ни одна не пролетела мимо.
С сухим щелчком автомат дернулся последний раз и замолчал, но Сергей, словно в ступоре, продолжал давить на спусковой крючок еще секунд десять Потом ясность рассудка вернулась к нему, он опустил автомат, перевел дух и покачал удивленно головой.
– Ну, товарищ писатель, я вам дуже удивляюсь, – пробормотал он, оглядывая обстановку. Атака явно захлебнулась – атакующие залегли, причем многие, судя по нелепым позам, залегли навсегда. Многие из выживших уже потихоньку ползли обратно к своим позициям, и только единицы продолжали лежать, постреливая одиночными в сторону советских окопов.
– За Родину! За Сталина! – прозвучал совсем рядом возглас. Сергей повернул голову вбок и увидел вставшего над соседним окопом солдата с ППШ в правой руке. – В атаку! Покажем гадам кузькину мать! Ура-а-а!
– А-а-а! – подхватил нестройный хор со всех сторон. И тут, и там из окопов начали вставать фигурки бойцов. Отползавшие немцы повскакивали и бросились бегом к своим окопам. Снова поднялась стрельба. Сергей и сам бросился было к брустверу, собираясь поддержать атаку, но в последний момент одумался. Помотал головой.
– Я-то чего? – сказал он вслух, прислоняясь к земляной стенке. – Я же вообще читать не умею.
Повторяющиеся крики «ура» потихоньку удалялись к вражеской стороне. Сергей отложил в сторону автомат и попытался подумать. Получалось не очень. Ясно было одно: из этой игры лучше выходить, и выходить по-быстрому. Скорее всего, Кир это понял и уже перешел обратно. Так что сейчас лучше всего не дергаться, а просто подождать. Если получится.
«Вот интересно, – подумал Сергей, – а заградотряды тут имеются?» Посмотрел на прислоненный к стенке окопа пустой автомат, взял в руку, нахмурился: – «Надо бы магазин заменить, на всякий случай… Вот только как это делается?» Впервые за все время пребывания в этой игре осмотрел дно окопа, глядя под ноги, прошел немного в сторону. Запасных магазинов не нашлось, зато нашелся полузаваленный землей труп солдата. Сергей присмотрелся, заметил торчавший из-под тела приклад, наклонился и, поморщившись, вытянул еще один ППШ. Осмотрел, поднял стволом вверх и коротко нажал на спусковой крючок. Резким хлопком прозвучал одиночный выстрел, Сергей удовлетворенно кивнул, отбросил пустой автомат в сторону и выглянул наружу, в сторону вражеских позиций. И насторожился – похоже, военная фортуна опять повернулась на 180 градусов: криков «ура» больше не слышалось, и теперь уже советские бойцы частью лежали на земле, а частью – ползли обратно. А со стороны немецких окопов с урчащим гулом надвигались пяток угловатых коробок. За танками, непрерывно стреляя, бежали немцы. Сергей похолодел и затравленно огляделся: ситуация приобретала неприятственный характер – от танков одним автоматом не отобьешься. Рядом снова застучал пулемет, но ненадолго – на приближающихся танках засверкали вспышки выстрелов,
