В Испанию мы прилетели вчера. Но о том, что мы летим не просто в Испанию, а в гости, я узнал только в Шереметьево-2, когда заинтересовался содержимым двух Марининых чемоданов.
– Дорогая, мы же вроде на пару дней собирались…
– Это для Муси. Там платья, всякие штучки, туфельки, – она счастливо улыбается. – Вот посмотришь на ней, какая красота. Я так долго ждала этих последних коллекций!
Я растерян:
– Муся?
– Ну да! – она вызывающе смотрит на меня. – Ты же сам просил познакомить тебя с моей дочкой. Забыл?
– Но я же не знал, что она в Испании!
– Ну, так и что бы ты сделал с миллионом?
Дочка Муся вместе с игрушечным щенком, умеющим ходить, скулить и гавкать, которого я успел купить при пересадке в Гамбурге, благополучно уложена спать, ее чудесные новые платья с любовью развешаны на плечики, няня получила знатный нагоняй за какую-то провинность, а мы едем в ресторан.
– Ты знаешь, наверное, купил бы тебе кольцо, как у голливудских звезд, с бриллиантом, – я надеваю воображаемое кольцо ей на палец и целую руку, Марина смеется. – С очень большим бриллиантом, – и я с видом оценщика начинаю любоваться на мираж камня. – Потом дал бы деньги на строительство церкви у себя в городе и, может быть, свозил бы куда-нибудь своих редакторов отдохнуть. Они давно нигде не были. А ты?
– Ну, за кольцо спасибо, но зачем же давать деньги на монастырь? – Она требовательно заглядывает мне в глаза. – Сегодня же не пишут в газетах и не снимают программы о хороших делах. А вот мое новое платье от Dior будет во всех светских хрониках. – И она пристально смотрит куда-то вдаль, вероятно, на воображаемую себя в новом платье. – Или можно устроить конкурс красоты среди стриптизеров! Точно! – оживляется она. – Если бы у меня был свободный миллион, я бы организовала конкурс, и ты бы оказался на первых страницах. Или нет! Лучше организовать вечеринку, где все будут только в нижнем белье. Надо позвонить Андрею Фомину – только он сможет реализовать мою мечту!
– А если серьезно? – спрашиваю я.
– Почему тебе все надо серьезно? – вздыхает она и треплет рукой мои волосы. – Не знаю… Мне нужно было бы долго думать, на что бы я потратила эти деньги. Женщинам, которые зарабатывают больше, чем мужчины, сложно о чем-то мечтать… Хотя, – чуть прищурясь, она смотрит куда-то вдаль, – не обязательно иметь миллион, чтобы сделать человеку приятное. Мне бы хотелось, – она поворачивается ко мне лицом, и я вижу мечтательную прозрачность ее голубых глаз, – чтобы у меня был такой же покровитель, как Павел I… Мне рассказывали, когда он строил замок в Петербурге, чтобы доказать свою любовь к Аннушке Гагариной, приказал выкрасить его стены в цвет ее любимых перчаток. Терракотовый…
Миша нервничал. В минувшую субботу он пригласил Риту в клуб First (я отдал ему свое приглашение). Сначала все – за исключением суммы, которую он заплатил за парковку, и подозрительных взглядов охранников – было хорошо. А потом они вышли из клуба и решили, что на этот раз поедут к ней, как вдруг шеф-редактор с ужасом обнаружил три машины сопровождения.
Три дня терзаний, и Миша не выдержал – вызвал Бойко на первый этаж телецентра, в «Кофемакс».
– Обалдеть! – Наташа звенит ложечкой, гоняя остатки кофе по чашке. – И кто она?
– Не знаю! – Мишин кофе уже остыл. – Она мне так и не сказала.
– А ты спрашивал? – Бойко подозревает бледного шеф-редактора в трусости.
– Да! – и Миша чуть не опрокидывает чашку себе на колени. – И знаешь, что она мне ответила?
– Что? – нетерпеливо шепчет Наташа.
– Много будешь знать, скоро состаришься…
– Лучше не стареть, – и Наташа закурила, кидая на Паронина многозначительные взгляды.
Утром я встал пораньше – мне очень хотелось перед отлетом в Москву искупаться в море. Марина наотрез отказалась подниматься в такую рань ради столь сомнительного удовольствия.
Судя по всему, с ней согласно все население Марбельи – я на пляже один. И мягкие лучи утреннего солнца, и крики чаек, и потрясающая прозрачность воды – все это для меня одного. Я лениво плаваю не очень далеко от берега. Опустив лицо в воду, разглядываю красивые камешки, проплывающую стайку рыбок – выдох-вдо-о-ох – и снова красивые камешки, колышущийся куст водорослей, рыбки – выдох-вдо-о-ох– медуза, что-то блестящее… Очень блестящее. Ныряю и…
Я сижу на берегу и держу в руках кольцо с немыслимо огромным бриллиантом. Камень уже высох, но все равно блеск от него просто феерический. Я наспех вытираюсь, одеваюсь и бегу, чтобы успеть к пробуждению Марины.
– Доброе утро, – целую я уже не спящую красавицу. – У меня для тебя две новости.
– Фу, какой соленый, – зевает она. – Ты что, даже соль не смыл?
– Ну, так с какой начать? – тормошу я ее.
– Разумеется, с плохой…
– Ты немного подгорела на солнце, поэтому тебе лучше намазаться кремом.
– А хорошая? – Она снова зевает.
– Хорошая – вот, – я разжал кулак, выпустив на волю ослепительные бриллиантовые брызги.
– Боже мой, – Марина моментально проснулась, ее рука на долю секунды зависла над кольцом, как бы колдуя, а потом она взяла его и принялась вертеть во все стороны. – Где ты его взял? Где ты взял это
