на станках желтовато-белые ракеты. Да еще несколько крайне несимпатичных систем плазменного удара.
— Я же говорил! — почти радостно пропыхтел Гильгоф. — Говорил вам — это ловушка! И никто меня не слушал!
— Помолчите, а? — возмутился топавший рядом медтехник. Вся группа шла за сержантом Ратниковым к пятому блоку колонии. — И без того тошно.
Более всего Машу пугали клацание оружия и почти неразличимое попискивание систем наведения смартов, которыми были вооружены военные. Неужто начнется драка? Да, в чудесную переделку угодил экипаж «Триглава» — силы-то неравны. Зачем американцам штурмовать базу людскими силами? Сейчас «Гурон» как вмажет по уцелевшим строениям из всего бортового…
Казаков понял, что отводить транспортер куда-либо в сторону не имеет смысла. Все равно заметят, да и десантный катер торчит на равнине, будто небоскреб посреди Сахары. Эх, времени не хватило, может, и успели бы смотаться…
Лейтенант сидел у штурвала вездехода, ожидая вызова от американцев. Это действительно были они — на серебристом борту «Гурона» сияла белая пятиконечная звезда в синем поле, а на высоком киле поблескивал синим и красным маленький флажок с полосами и звездами. Прежде чем начинать палить, они просто обязаны связаться либо с транспортером, либо с капитаном Реммером…
Предположения оправдались: пискнула рация и кто-то, не представившись, проговорил на английском:
— Джентльмены, оставайтесь там, где находитесь. К вам идет парламентер.
И ничего больше. Связь прервалась.
Штатовский модуль опустился на поверхность Сциллы приблизительно в двух с половиной сотнях метров от колонии. Казаков, через переднее стекло вездехода наблюдавший за ним в бинокль, рассмотрел, как отодвинулась в сторону округлая дверь, опустился узкий трап и по нему на ледник сошел человек в темно- синем комбинезоне, шерстяной маске такого же цвета и полностью закрывающем голову шлеме. Спустился и как ни в чем не бывало зашагал к транспортеру. Его подошвы взметывали ледяную пыль.
Человек был один. Без всякого оружия. Может, где-нибудь у него и был припрятан пистолет, но чего- либо громоздкого наподобие смарта или автоматической винтовки не наблюдалось.
Маша, разумеется, нервничала, но вида старалась не показывать. Сержант Ратников отогнал ее и остальных специалистов к дальней стене помещения, а сам вместе с солдатами занял позиции по сторонам от разбитых окон жилого здания. Устроились они на втором этаже. Какое-никакое, а господство над местностью. Но каким образом даже такое грозное оружие, как смарт, может противостоять отлично защищенному атмосферному штурмовику наподобие «Гурона»?
Андроид ненавязчиво опекал американского полковника, находившегося здесь же, и был готов при любом сюрпризе мягко и ласково скрутить Кеннета. Биоробот, бесспорно, не в состоянии нанести человеку вред действием или бездействием, но кто сказал, что оправданные меры по иммобилизации буяна — вред? Правда, Кеннет пока вел себя образцово. Только сказал, обращаясь неизвестно к кому:
— Простите, джентльмены и вы, мисс, но…— Если вытянуть шею, в оконном проеме можно было увидеть стоящий неподалеку «Гурон» и его опознавательные знаки. — Но боюсь, теперь объяснения придется давать вам.
Небо стремительно меняло цвет на зеленоватый с лиловыми и пурпурными прожилками. Нижний краешек слепящего диска звезды уже коснулся бескрайней белой равнины, скупо разнообразившейся вкраплениями темных скал. Сильно похолодало — Машин приборчик показывал минус пятьдесят два градуса. Пока терпимо, но вскоре после заката эта цифра почти удвоится. Однако в Антарктиде случается мороз и похлеще… Хотя комбинезоны военных и исследователей могли держать температуру до ста десяти градусов ниже нуля, у Маши начали мерзнуть ноги и кончики пальцев. Медтехник Ильин вместе с доктором Гильгофом тоже как-то странно переминались с ноги на ногу. Американец, очевидно, промерз до костей. Впрочем, Кеннет, выглядел бодро, будто предчувствовал скорое завершение своих бедствий.
Семцова, не сумев перебороть любопытство, подобралась ближе к окну, чтобы бросить взгляд на происходящее у вездехода. И была поражена. Маша ожидала чего угодно: полусотни американских спецназовцев, нагрянувших поставить нахальных соперников на место, десятка бронетранспортеров, танков или еще чего-то в этом роде. Но внизу, рядом с гусеничным вездеходом, где остался Казаков, стоял всего один человек. Темно-синяя одежда, флюоресцирующие нашивки на рукавах и штанинах отражали апельсиновый свет медленно заходящего солнца. Кто это? Что происходит?
— Странно, — прошептал Веня Гильгоф. — Крайне неординарное поведение. Они не собираются нападать на нас. Следовательно, заготовили какую-то особенную гадость
— Я счастлива, что с нами такой оптимист, как вы, — огрызнулась Маша. — Посмотрим, что будет дальше.
Краем уха она различила какой-то смутный скрип, доносящийся снизу, с первого этажа, но решила, что шумит ветер или люди обер-лейтенанта Эккарта сменили позиции.
…Казаков настолько засмотрелся на разыгрываемый американцами диковинный спектакль, что даже не сообразил вовремя открыть дверь вездехода подошедшему «парламентеру». Какого беса, интересно, янкесы прислали своего человека, когда переговоры вполне можно вести с помощью радио либо стандартной аудиовизуальной связи? Штатник, однако, выглядел человеком решительным. Он ведь наверняка догадывался, что может стать потенциальным заложником.
Раскрылись створки, человек быстро забрался внутрь и, опытным взглядом нашарив запирающее устройство, опередил Казакова, коснувшись пальцем кнопки.
— Там холодно, — пояснил он. — А у вас натоплено.
Американец сбросил капюшон, одним движением стянул с лица маску и улыбнулся лейтенанту стандартной, ни о чем не говорящей улыбкой. Такое выражение лиц характерно для воспитанных банкиров, встречающих представителей фирмы, задолжавшей по счетам. На вид ему было не больше сорока лет. Армейская стрижка, гладко выбрит. Глаза зеленоватые и безмятежные, взгляд человека, уверенного в своем превосходстве над противником.
— Майор Томас Гуделл, военно-космический корпус США, — с ходу представился гость и вопросительно приподнял бровь. — Сэр?
— Называйте меня Сергей, — уклончиво ответил лейтенант. — Чему обязан таким вниманием?
— Если желаете, господин лейтенант, — Гуделл не обратил на вопрос Казакова никакого внимания, — обойдемся без званий.
— Лейтенант? — переспросил Казаков.
— Именно, — подтвердил американец и опустился на сиденье. — Специальное подразделение Вооруженных сил России «Волкодав», последние полгода — работа на ООН в центре подготовки в Тулузе, затем вас откомандировали в подчинение имперской СГБ. «Господи Иисусе, — почему-то очень спокойно подумал Казаков, — интересно, хоть кто-нибудь во Вселенной догадывается, что операция „Рюген“ секретна? А мы действительно в заднице…»
— Чего вы хотите? — спросил он.
— Первое — отзовите своих людей из помещений базы. Снаружи мороз, и они скоро замерзнут. Второе — на ваш челнок пересаживается, предоставленный мною пилот, а все вы приглашаетесь к нам в гости. Наверху, на стационарной орбите, находится теплый и удобный рейдер «Франклин Рузвельт». Затем вы беседуете с представителями министерства обороны моей страны, наделенными гораздо большей властью, чем я. Видите, как просто?
— И о чем мы будем беседовать с этими «представителями»? — ядовито вопросил Казаков.
— Понятия не имею, — пожал плечами американский майор. — Но могу предположить, что речь пойдет о нарушении суверенитета Соединенных Штатов Америки, выразившемся в захвате данной колонии. Или о том, что вы здесь натворили. Убийство мирных граждан, знаете ли…
— Вы отлично осведомлены, что колонию разгромили задолго до прибытия моей группы, — ответил Казаков. — У нас имеется свидетель. Между прочим, ваш соотечественник и полковник армии.
— Кто-то выжил? — по-настоящему удивился майор Гуделл. — Жаль, что до сегодняшнего дня мы не обшарили базу как следует. Как человек не окочурился на такой холодине?
— Неважно, — отрезал лейтенант. — Свидетель есть. Как вы узнали, что наш десант высадится
