Час спустя Джеймс протягивал свою карточку тощему старому дворецкому. Вскоре появился Крукшенк и провел Джеймса в кабинет.
– Милорд, чему я обязан таким удовольствием? – На лице его действительно отражалось только удовольствие, и ничего больше.
Джеймс решил опустить обмен любезностями и перейти прямо к делу.
– Что вы знаете о Томасе Ландерсе?
– Ландерс – молодой карикатурист, набирающий популярность, – спокойно констатировал собеседник.
– Я хотел бы с ним поговорить. Где мне его найти?
– Почему вы спрашиваете меня? Спросите у Акермана. – Роберт Крукшенк ничуть не взволновался. – Или, может быть, вы хотите подать объявление?
– Я бы предпочел, чтобы вы сказали, где он живет, и тем сберегли мне время и силы.
– Милорд, я бы рад вам помочь, но это не в моей власти.
– Из надежных источников мне стало известно, что вы привозите Акерману все эскизы и, следовательно, не можете не знать, где и как найти этого Ландерса. Или он – это вы?
Крукшенк выдержал паузу, потом небрежно сказал:
– Возможно.
– Рано или поздно я все равно все выясню, Крукшенк, – это только вопрос времени. Я готов проявить щедрость, если мне сберегут энергию и ресурсы.
С виду Крукшенк расслабился, но Джеймс видел, с каким напряжением он вцепился в ручки кресла. Итак, парень нервничает и при этом спокойно позволяет подозревать себя. Джеймс отмел мысль, что Ландерс – это Крукшенк. Он кого-то покрывает. Брата? Нет, Джордж – по части подписи под своими работами. К тому же, если верить слухам, Роберт и его брат не слишком ладят.
– Будет проще, если этот человек сам со мной свяжется. И лучше бы ему поторопиться, пока я не послал сыщиков на поиски, – предупредил Джеймс.
– Если я встречу мистера Ландерса, непременно буду иметь это в виду.
– Вот и прекрасно.
– Всего хорошего, милорд.
Он пошлет одного из лакеев следить за Крукшенком. След наверняка приведет к Ландерсу, Стивену или к ним обоим, подумал Джеймс, покидая дом.
В час дня Энджелфорд подсадил Каллиопу в карету и сам уселся напротив, после чего сделал знак двум мужчинам, стоявшим в дверях дома.
Ему было чем гордиться. Колеса закрутились, план претворялся в действие. Карета уверенно двигалась к намеченной цели.
Джеймс посмотрел на Каллиопу. Она беспокойно дергалась и смотрела на него настороженно.
– Итак, подтвердилось, что на выходные к Петтигрю приедут почти все люди из нашего списка, а значит, нам предстоит интересно провести время. Петтигрю знамениты своей экстравагантностью.
Каллиопа кивнула.
– Мы приедем и до обеда будем отдыхать. После обеда скорее всего начнется прием. Завтра – игры на лужайке и времяпрепровождение в гостиной. Праздники предоставляют блестящую возможность поговорить с женщинами и послушать их сплетни о мужчинах.
Она снова кивнула, продолжая смотреть в окно. Они выехали из города, и Джеймс с удовольствием дышал свежим воздухом. Здесь небо было голубее, а воздух прямо-таки ласкал легкие. К тому же он очень соскучился по своему имению в Йоркшире и по сельской жизни.
– Завтра вечером будут танцы, а в воскресенье после позднего завтрака мы уедем. – Он с удовлетворением заметил, что от разговора о развлечениях у нее побелели костяшки пальцев, и сменил тему: – Как называется этот цвет платья? Морской волны? Фисташковый?
Каллиопа удивленно посмотрела на него:
– О, я думаю, просто мятный.
– По-моему, вам подойдут более темные цвета. Например, изумрудный.
Она сдвинула брови:
– Кажется, я не спрашивала ваше мнение. Этот цвет меня вполне устраивает.
Джеймс усмехнулся:
– В таких делах вам лучше прислушаться к моему совету. У меня больше опыта, уверяю вас.
Каллиопа скрестила руки на груди.
– И как это все наши женщины сумели против вас устоять, милорд?
Он лениво посмотрел на нее и откинулся на сиденье.
– Спросите у них, дорогая. – Он поджал губы, а она отвернулась и стала смотреть на цветущие сады.
Каждую минуту к особняку Петтигрю подъезжала новая карета.
