девушку. Даже в своем более чем легком наряде она ужасно изнывала от жары и непрестанно пила прохладительные напитки, которые нисколько не помогали.
В число прохладительных напитков девушка включала не только лимонад, газированную воду и квас, но также и пиво. Причем пива она с утра выпила столько, что море ей было по колено, а горы, соответственно, по плечо.
Допив очередную банку «Хольстена», девушка первым делом посетила туалет, после чего устроила перед раковиной водные процедуры в форме обливания верхней половины тела холодной водой. Покидая заведение для дам, она чуть не забыла надеть лифчик, но вовремя спохватилась.
У стойки для заполнения таможенных деклараций с девушкой возжелал познакомиться некий молодой иностранец, говоривший по-русски почти без акцента. Иностранец помог ей заполнить декларацию, однако так и не сумел уговорить девушку полететь вместо Кипра в Гамбург самолетом Аэрофлота. Главный аргумент, которым девушка обосновала свой отказ, заключался в том, что на Кипр она летит самолетом компании «Люфтганза», а это значительно удобнее, и он, как немец, должен это знать.
Тем не менее к стойке таможенного контроля они направились вместе. Строгий таможенник сразу же обратил внимание на босые ноги девушки и сопоставил этот факт с российским загранпаспортом в ее руке. А сопоставив, задал вопрос, которого иностранка наверняка бы избежала:
— Почему вы без обуви?
— А это запрещено? — удивилась девушка, призывно улыбаясь.
От этой улыбки ледяное сердце таможенника слегка подтаяло, но он тем не менее ответил строго и назидательно:
— Это подозрительно.
Девушкин паспорт он проверял особенно тщательно, зачем-то зачитывая анкетные данные вслух:
— Русланова Софья Андреевна, год рождения… национальность… постоянное место жительства… не замужем, детей нет…
Наконец, не обнаружив в паспорте ничего подозрительного, таможенник принялся перетряхивать вещи в маленьком рюкзаке, который Софья имела при себе. На самом дне рюкзака он обнаружил пляжные тапочки и рассматривал их так долго, что девушка не удержалась от реплики:
— Если вам так хочется, я могу их надеть.
— Другого багажа нет? — не отвечая по существу, поинтересовался таможенник.
— Нет, — ответила Соня, виновато потупив глаза.
— А почему?
— Так получилось.
Их беседа все больше напоминала разговор двух сумасшедших, и таможенник это понял.
— Ладно, идите, — разрешил он, и Соня, запихнув тапки обратно в рюкзак, босиком пошлепала на посадку в самолет.
Немец кричал ей вслед, что обязательно приедет за нею на Кипр и непременно заберет ее к себе в Гамбург. Соня ничего не ответила, а про себя подумала: «А пошел ты со своим Гамбургом. Рио-де-Жанейро лучше в сто раз».
В самолете была комнатная температура — градусов на пятнадцать ниже, чем на улице. Температурный контраст сморил Соню окончательно — она задремала и прозевала взлет.
Разбудило ее пиво — вернее, отходы от него, возжелавшие немедленно покинуть ее организм. Исполнив естественную потребность, Соня вернулась на свое место и стала копаться в рюкзаке, вполголоса ругая таможенника, учинившего беспорядок в багаже. Наконец она нашла то, что хотела, — блокнот в пластиковой обложке, в кармашек которого было вложено несколько листков бумаги. На первый взгляд они были чистыми, но, присмотревшись, можно было заметить на бумаге тонкие карандашные линии. Соня развернула их, очень натурально пожала плечами, снова свернула и положила на место, после чего занялась поиском каких-то записей в блокноте.
Через некоторое время она снова принялась рыться в рюкзаке и извлекла оттуда косметичку. Захватив ее и блокнот с собой, она снова отправилась в туалет, пробормотав себе под нос, но так, чтобы слышали соседи:
— А не надо было пить столько пива.
В туалете между тем Соня занялась странными манипуляциями. Из блокнота она достала все те же листки с карандашными миниатюрами в пушкинском стиле, а из косметички — маленький флакон с распылителем. Аэрозолем из этого флакона она обильно побрызгала на бумагу и, убедившись, что на ней проявляются буквы, засунула бумагу обратно в блокнот. Потом, отложив все в сторону, девушка приступила к водным процедурам, завершив которые, спокойно вернулась на свое место и опять полезла в рюкзак, тихонько чертыхаясь.
Итогом этого спектакля было извлечение на свет все тех же листков бумаги, но уже исписанных мелким, но разборчивым почерком.
Никто из наблюдавших за этой сценой не смог бы даже заподозрить, что это — та же самая бумага, которая несколько минут назад была чистой.
Развернув ее, Соня стала перечитывать текст, который она знала чуть ли не наизусть.
«Привет, Золотая Ручка!
Думал послать тебе письмо через „Орленка“, но у Виктора с этим какие-то заморочки. Недавно „Орленок“ передал Виктору привет от какого-то дяди Ричарда и с тех пор решительно отказывается ему подчиняться. Виктор думает, что нашелся хозяин и нам среди звезд больше ловить нечего. Ну да ладно — мы свое взяли, пусть теперь другие побалуются.
Это я все к тому, что письмо приходится отправлять с оказией. Опасно, конечно, но ничего не поделаешь. Не могу же я оставить тебя чахнуть на доисторической родине.
Кстати о доисторической родине. Хочешь хохму? У нашего Виктора, оказывается, есть родная сестра. Она по национальности полинезийка, но папа у нее еврей. И у Виктора тоже папа еврей. Но это было бы еще полбеды. Смешней всего, что папа у них один и тот же. Так что тут у нас полное воссоединение семей и всеобщая любовь друг к другу и ко всему человечеству.
Извини, что долго не писал. За нами гонялись плохие парни, а за ними хорошие парни, и я не хотел подвергать тебя риску. Но мы убежали, и теперь можно общаться спокойно.
У нас в Рио хорошая погода. Жарковато, правда, — здесь нынче лето и через неделю начнется карнавал. Однако по зиме мы нисколечко не скучаем. А если вдруг заскучаем, то никто не мешает нам поехать, к примеру, в Швецию. Сто зеленых лимонов — это тебе не фунт изюма.
Девушки на пляже Копакабана в массе своей ходят без лифчиков, хотя это и запрещено законом. Просто полицейские понимают, что против стихии не попрешь. Сестра Виктора вообще решила отказаться от одежды и сообщила первому полицейскому, который ее за это упрекнул, что таков полинезийский национальный обычай. А надо сказать, здешняя полиция привыкла уважать национальные обычаи, так что к ней больше не пристают. Правда, если она отправится в таком виде в деловой район Рио, то у нее, возможно, будут неприятности.
Однако Аора (так ее зовут) в деловой район не ходит, а живет попеременно на пляже и на яхте у Славика.
Да! Славик купил большую яхту и поднял на ней черные паруса с мордой Веселого Роджера. Поскольку Роджер нарисован не на флаге, а на парусах, местные власти не предъявляют никаких претензий. Еще Славик купил себе белые штаны и несколько тонн спиртного. Однако он пока не спился, и это подтверждает следующее правило: чтобы стать алкоголиком, нужно испытывать постоянные трудности с добыванием алкоголя.
Если ты не очень на нас обижена и хочешь покататься на яхте, тогда приезжай к нам в Рио. Человек, которого я посылаю с письмом, привезет тебе деньги. Немного, но на дорогу до солнечной Бразилии с комфортом хватит. Тебе придется выполнить следующие действия:
Во-первых, оформи загранпаспорт. Это теперь просто, так что приступай прямо сейчас.
Во-вторых, купи турпутевку на Кипр. Это тоже раз плюнуть, если есть деньги, а они у тебя будут.
На Кипре первым делом зайди в ресторан Аганбегяна. Это в Ларнаке, адрес прилагается. Хозяин ресторана — мой друг, и у него хранятся кое-какие бумаги для тебя. Ты будешь безработная еврейка, которая направляется, в Бразилию ловить диких обезьян. Шучу. Ты будешь израильская туристка,
