королями не воюем. И задирать нам их чревато, вот и приходится терпеть стервятников, – ответил граф. – А вот насчет остального, требуй что нужно, дадим в первую очередь. Есть конкретные просьбы?
– Есть, ваше сиятельство. На укреплении восточной стены работают кузнецы и плотники из числа беженцев. Мастера не ахти, но для черновой работы сгодятся.
– Кузнецов забирай, я распоряжусь. А вот плотников Сурбан тебе не отдаст, тут я тебе не помощник. Еще просьбы?
– Пока все. – Гоблин пожал плечами. – Ну а остальное по мере надобности.
– Вот и решили, – подытожил граф. – А теперь иди, не буду больше тебя задерживать, работы у тебя невпроворот.
Но гоблин уходить не торопился и остался сидеть на стуле, весь погруженный в какие-то свои расчеты.
– Что-то еще? – нетерпеливо спросил у него старый граф.
– Да, ваше сиятельство, оставьте это себе. – Крепкий старшина гоблинской оружейной гильдии поднялся на ноги и положил на стол казначейское поручительство, припечатав его сверху мозолистой ладонью.
– Не понял. – Граф изумленно выпрямился в своем кресле.
– А что тут непонятного, ваше сиятельство? Мы в этом городе родились, и отцы наши здесь родились, и отцы наших отцов прожили здесь свою жизнь. Последние годы были скудными, но кое-что у нас осталось. На сухожилия хватит, наскребем, а золото это вашему сиятельству еще ой как пригодится.
Растроганный граф встал и протянул руку для рукопожатия, как равный равному. Но гоблин руку пожимать не стал, а, бережно взяв графскую ладонь, почтительно поцеловал.
– Все, чем располагают гоблинские оружейники, в вашем полном распоряжении, включая наши жизни, ваше сиятельство.
Старый граф положил руки ему на плечи, наклонился и, глядя в глаза, сказал:
– Я никогда не забуду этого, Бруно. Если, даст бог, выживем, за все воздам и все равно буду в долгу.
У дверей графского кабинета Дементос столкнулся с только что вышедшим из него главным оружейником. Почтенный гоблин был настолько погружен в свои мысли и расчеты, что едва не опрокинул поднос в руках графского целителя.
С трудом удержав поднос и вежливо кивнув на невнятные извинения смущенного оружейника, Дементос собирался уже войти, но старшина гоблинской оружейной гильдии осторожно придержал его за рукав.
– Э-э-э, уважаемый целитель, вы случайно не знаете, что такое нер-виш-ки? И при чем здесь вино?
Дементос невольно улыбнулся:
– Почтенный Бруно, насчет нервишек я как-нибудь обязательно вам объясню. А вот при чем здесь вино, – целитель угрожающе нахмурился, – я как раз сейчас и спрошу у его сиятельства.
Проницательный гоблин поспешил откланяться, вовремя вспомнив, что его ждет целая гора работы, и благоразумно решив, что лучше не присутствовать при разговоре графа с рассерженным целителем, славившимся своей суровостью в лекарских вопросах.
При виде Дементоса с очередной порцией травяных настоев в руках граф невольно поморщился и бросил смущенный взгляд на предательски открытую бутылку и недопитый бокал на столе. Но, тут же справившись с собой, гордый граф невозмутимо кивнул своему целителю и демонстративно наполнил бокал до краев, с вызовом посмотрев на Дементоса. Вопреки его ожиданиям целитель ничего не сказал, только поставил поднос на стол и укоризненно покачал головой. Граф смутился.
Дементос тяжело вздохнул и кивнул на бокал:
– Третий?
– Четвертый, – с ноткой вины отозвался граф.
– Тогда это уже не нужно. – Целитель закрыл принесенный настой крышкой и убрал поднос со стола. – Иначе несварение желудка обеспечено. – Дементос сочувственно посмотрел на наполненный до краев бокал: – Тяжелый день?
– Еще бы, – хмыкнул граф, но, немного подумав, признался: – А впрочем, не тяжелее, чем вчера. И даже, наверное, легче, чем завтра.
– Да уж.
Дементос снова тяжело вздохнул, подошел к столу и, взяв чистый бокал, решительно наполнил его вином. Граф понимающе посмотрел на него и поднял свой, они молча соприкоснули бокалы, вызвав мелодичный звон, и выпили по глотку терпкого ароматного напитка. Немного помолчали, наблюдая за игрой лучей заходящего солнца в наполненных кровью земли бокалах.
– Удержим город? – нарушил молчание графский целитель, на время избавившись от своей загадочной, мудро-невозмутимой маски.
– Вряд ли, – ответил ему будто еще больше постаревший граф, с тоской смотря в окно на крыши родного города.
– Тогда зачем все это? – Целитель кивнул на карты и схемы.
– Затем, что мы не животные, которые думают только о себе, – ответил граф. – Каждый день, который перворожденные потеряют под стенами нашего города, будет дороже золота для остальной страны. Борноуэл защищался до последнего, в Гросбери насмерть бились за каждый камень, только благодаря им мы получили время на укрепление Лондейла. Если бы Норфолд и Вестмонд последовали их примеру, у нас было бы еще больше времени. Теперь же пришел наш черед, и, видит бог, мы сделаем все, что от нас зависит.
– Может, следует сказать жителям города о том, что у нас нет шансов? – предложил Дементос. – Я был на улицах, люди верят в победу, верят в вас. Стоит ли их обманывать, ваше сиятельство?
– Эх, дружище. – Граф похлопал целителя по плечу. – Я всегда говорил, что, несмотря на всю твою мудрость, ты ничего не смыслишь в искусстве управления. Если мы скажем людям, что они обречены, мы подорвем их веру в себя и в тех, кто рядом, мы посеем страх, и все в одночасье станет намного хуже. Кто от этого выиграет? Лишь гномы и эльфы, наши заклятые враги.
– Зато мы поступим честно, – возразил Дементос своему другу и господину.
– Честно, – усмехнулся граф. – Задача правителя поступать не честно, а правильно. К тому же, – граф прищурился, – сказать жителям, что у нас нет шансов, это тоже обман. Шанс есть всегда, ничтожный, но есть.
– Насколько ничтожный в нашем случае? – заинтересовался целитель. – Совсем-совсем ничтожный или просто маленький?
– Суди сам. – Старый граф грустно улыбнулся и начал перечислять: – Нашим солдатам не хватает выучки, а штурмовать город будут победители на Мальве. Мы не можем обеспечить кольчугами даже набранные полки, а ополчение в основной своей массе лишено и дешевой кожаной брони. В то время как противостоять им будут эльфийские лучники, оснащенные не только добротными кольчугами, но и клепаными железными шлемами, стальными поножами и наручами, не говоря уже про тяжелую гномью пехоту в первоклассных доспехах. У нас есть арбалеты, но что толку, если болтов едва хватит на более- менее сносное обучение, в то время как эльфийские лучники будут обеспечены стрелами из своего обоза под самую завязку. Мы сможем укрепить башни всего двумя баллистами, Бруно обещает еще восемь, но для этого нужно время, а сколько его еще у нас осталось – неизвестно. К тому же десять баллист это в три раза меньше, чем нам необходимо. А в гномьем обозе достаточное количество мощных катапульт, которые уже проявили себя в Борноуэле. На тот же маловероятный случай, если нам все-таки удастся удержать стены, перворожденным достаточно будет запереть город в блокаду. У нас мало продовольствия, хотя мы и свозим его в город все последнее время, и мы просто умрем от голода. Ну и напоследок: у нас нет полководца для командования обороной. Хорнблай смог бы… но Хорнблай пропал, возможно, – голос старого графа дрогнул, – его уже нет в живых. Вастеро же слишком молод и неопытен. А я, – старик криво ухмыльнулся, – я могу снабдить войско, мобилизовать людей и ресурсы, но управлять ими в бою… По большому счету я никогда этого не делал. Что я смогу противопоставить опытным боевым генералам, которых достаточно в свите герцога Аркского и короля Торбина? – Граф сделал большой глоток из своего бокала, даже не почувствовав вкуса вина, почти с ненавистью посмотрел на заходящее солнце и подытожил: – Теперь тебе понятен расклад, Дементос. И ты сможешь сам прикинуть наши шансы.
