Постепенно гнев Шэннон исчез, в ее душе осталась лишь печаль. Она вспоминала годы, которые они прожили вместе.
Дом Алана, его друзья, его жизнь…
Неужели я просто растворилась в Алане?
Шэннон открыла входную дверь своим ключом и вошла в квартиру.
– Я на кухне! – крикнул ей Джейс. Молодая женщина заглянула на кухню.
Джейс читал телефонный справочник.
– Думаю, мы можем заказать итальянскую еду в «У Джованни». Что бы тебе хотелось?
– Я могу приготовить обед, – сказала Шэннон.
– Почему бы мне не заняться обедом?
– Или лучше пойти куда-нибудь…
– С удовольствием, если ты готова.
Шэннон немедленно захотелось остаться дома. Но, может быть, на людях она сможет расслабиться…
– Вымою руки и буду готова.
Маленький итальянский ресторан на Норт-Бич оказался почти пустым. Они сели за столик поблизости от окна и сделали заказ. Когда официант ушел, Джейс взглянул на Шэннон.
– Прогулка пошла тебе на пользу? – спросил он.
– Она помогла мне понять, что я не могу изменить ситуацию. Почему ты уехал, почему не защищался? Алан оскорбил тебя так же, как и меня.
– Все равно настало время расширять бизнес. Ты когда-нибудь была в Ванкувере?
Шэннон покачала головой.
– Переводишь разговор на другую тему?
– Да. Тебе понравится Ванкувер, он во многом напоминает Сан-Франциско.
– Значит, мое партнерство – просто фарс? После того, что я узнала сегодня, я уже во всем сомневаюсь.
– Ты компетентный, уверенный в себе профессионал. Ты можешь остаться в фирме или я выкуплю твою долю, как только смогу. Решать тебе.
– Что ж, хорошо. Расскажи мне еще о Ванкувере.
Джейс рассказал Шэннон об отеле с видом на бухту, который ему нравился, о Стэнли-парке, где он провел немало приятных минут, наслаждаясь красотой природы в непосредственной близости от центра города. Шэннон слушала с большим интересом.
– Мы полетим туда во вторник, в среду и в четверг проведем презентации наших программ, потом, наверное, останемся еще на несколько дней. Там очень красиво.
– Это канун Дня благодарения, помнишь?
Джейс кивнул.
Официант принес дымящиеся тарелки и эффектно поставил их на стол. Потом наполнил бокалы красным вином, проверил, все ли в порядке, и ушел.
Джейсу не хотелось, чтобы Шэннон выяснила истинные причины его отъезда из округа Колумбия.
– Ты не хочешь праздновать День благодарения в Канаде? – спросил он.
Шэннон покачала головой.
– Просто это первый День благодарения без Алана. В праздники всегда с особенной грустью вспоминаешь тех, кого с нами уже нет. Я поняла это, когда умерла моя тетя. Ты знал, что я росла у нее?
– Твои родители не были женаты и мама оставила тебя у своей сестры, когда тебе было шесть, верно?
– Тетя Хелен была замечательной. А моя мать… Когда я выходила замуж, то даже не знала, где ее искать. Если бы у меня были дети, я никогда не поступила с ними так, как моя мать со мной.
– Можешь завести дюжину детей, если захочешь. Выходи замуж, любой был бы рад видеть рядом с собой такую, как ты. Ты умная, молодая, хорошенькая…
Волнующая и желанная, чуть было не произнес Джейс, но сдержался. Шэннон молчала.
– Тебе следует об этом подумать, – сказал мужчина.
Она нахмурилась.
– Я так не считаю. Что, если я никогда больше не влюблюсь? И потом, как я узнаю, любит ли меня муж? Я верила в искренность Алана, а что выяснилось сегодня?
– Он и вправду тебя любил.
– У нас не было детей. Как думаешь, это потому, что он боялся не дожить до тех пор, как они вырастут?
