– У меня нет причин не верить словам Милли. Что касается меня, я очень благодарна мистеру Милрою за его своевременное вмешательство.
Уинни нахмурилась: вдруг ее слова благодарности истолкуют как оскорбление? Меньше всего она хотела разъярить человека, который способен на жестокость. Было в нем что-то, что беспокоило ее. В любом случае разумнее всего держаться от него подальше…
Спек многозначительно фыркнул.
Сегодняшние события легли на Уинни тяжким грузом. Пока она не будет знать, что Дженни Эггер надежно пристроена в Лестере, ей не успокоиться.
– Спек, а что ты тут делаешь? – спросила Уинни, сама уже догадываясь о правде. – Если твой хозяин послал тебя шпионить за мной…
– Не на этот раз, мисс Бедгрейн. У него до сих пор звенит в ушах от ваших причитаний по этому поводу.
– Неужели? – Манера Типтона вмешиваться в чужие дела выходила далеко за рамки приличий общества, в котором он вращался, и далеко за рамки ее терпения. – Выходит, Амара просто случайно встретила тебя, а ты просто прогуливался по берегу канала?
– Да… то есть нет.
Спек качнулся вперед, затем обратно. Заметив глуповатую улыбку на его невзрачном лице, Уинни подумала, что этот тип вряд ли способен хоть на маломальские чувства.
– Хозяин меня за вами не посылал, мисс, – разуверил ее Спек и посмотрел вокруг. – Хотя, судя по всему, лорд Типтон все верно о вас говорит. – Он поспешил продолжить, чтобы не дать ей высказаться: – У меня один недостаток. – Он замолчал. – Нет, два. – И начал загибать пальцы. – Пожалуй, три, но это не важно. Я приходил на бокс. Я уже возвращался домой, когда увидел, как мисс Клейг бежит по дороге. Если бы я знал, что Милроя вызвали еще на один бой, явился бы раньше.
«Подкупить Спека не удастся. Он слишком предан Типтону», – рассудила Уинни. Хотя если заострить его внимание на чем-нибудь другом, то можно будет выиграть время, чтобы подготовить отца и преподнести все в менее печальном свете.
Только что Спек сам выдал свое слабое место. Уинни едва заметно улыбнулась. Так что не надо будет препираться с Типтоном. Никаких нравоучений. И папа не станет сердиться, если она все хорошенько продумает.
– Кстати, о мистере Милрое. Я в затруднении, Спек. Этот человек буквально спас нам жизнь и исчез, лишив нас возможности поблагодарить его. – Чтобы придать своим словам серьезности, девушка разгладила лоб рукой. – Чемпион заслуживает большего, чем просто знак вежливости. Мне не хочется затруднять тебя, но если бы ты смог найти мистерз Милроя и поблагодарить его, я была бы тебе очень обязана.
Спек задумался. Уинни сделала ему заманчивое предложение.
– А как же вы? Хозяину не понравится, если я оставлю вас.
– Нас с Амарой проводит Гар. Пожалуйста, Спек. Мне бы не хотелось, чтобы мистер Милрой думал, что я неблагодарная.
В напряженном взгляде слуги почти отражалась дерзость. Уинни собрала волю в кулак, чтобы казаться спокойной и искренней. Она чувствовала себя настоящей актрисой, когда необходимо было прибегать к этому таланту. К сожалению, если хочешь иметь успех в высшем обществе, надо уметь играть, и чем более у тебя отточено мастерство, тем лучше. Спек дернул бровью, и Уинни поняла, что он у нее на крючке.
Но вдруг этот человек рассмеялся ей в лицо.
Это был далеко не вежливый смех, а грубый грудной гогот.
– О, мисс Бедгрейн. Вы просто чудо! Я всегда считал, что хитрее вашей сестры никого нет. – Он перестал гоготать и теперь только причмокивал. – Хозяйка – сама вспыльчивость и комок нервов. Но вы всегда такая ласковая и милая, как весенний цветок. За приятной улыбкой многие не видят… проницательности и… э-э… коварства.
Уинни развернулась и пошла в сторону ожидавшей их коляски.
– Хорошо. Твоя взяла, Спек. Едем домой. Амара догнала ее.
– Тебе нужен врач. Не беспокойся, Типтон ничего не расскажет, он благоразумен.
Ну конечно. Он самый своевольный, самонадеянный и назойливый из всех ее знакомых. Уинни ежедневно благодарила Бога за то, что такой человек не достался ей в мужья.
– Гару нужно проверить ребра. А у вас щека синеет, – заметил Спек.
– А что, если я обещаю тебе поехать к Типтону, а ты найдешь боксера?
– Заманчиво, мисс. Мне жаль отказываться. Но повторяю, я уже не раз обжегся на выходках вашей сестры. – Он сверкнул карими глазами. – И научился не принимать на веру улыбающихся Бедгрейнов.
Не многим разрешалось заходить в личный кабинет Райена Толланда Уаймана, виконта Типтона. За годы брака с сестрой Уинни, Девоной, отношение высшего света к этому загадочному и привлекательному аристократу, ставшему хирургом, постепенно стало более лояльным. Но кое-кто до сих пор называл его «La Cadavre Raffine». Благородный труп.
В пятнадцать лет мальчика чуть не похоронили заживо. Похитители трупов собирались выкопать свежее тело, продать местному хирургу – и тем самым спасли юноше жизнь. Чудесное воскрешение посчитали противоестественным, в то время как многие погибли от лихорадки, в том числе и его старший брат. Отвергнутый семьей, Типтон покинул Англию и отправился на поиски счастья. Годы спустя, добившись успеха, он вернулся назад.
Именно эта жутковатая слава и привлекла ее сестру. Девоне нужен был человек такого плана, чтобы спасти друга детства, но Типтон отказал ей.
Уинни улыбнулась, представив, какое потрясение испытала тогда ее сестра. Редко кто мог отказать
