голос, чтобы их не услышали за прикрытой дверью. – Ни ты, ни я ничего не в силах сделать, у этого человека есть права.
Слезы застлали ее глаза.
– Права?! – вспылила она. – А как насчет прав Брук? Ее нерожденного ребенка?!
Она думала, что была ужасно черствой, завидуя тому, что казалось счастливым браком с любимым человеком. Уинни не замечала несчастья и отчаяния Брук.
Типтон посадил ее обратно на стул, прежде чем Уинни успела встать и сделать шаг, чтобы сбежать.
– У тебя истерика. Я пошлю Спека за Девоной. Вырвавшись из его рук, она всхлипнула:
– Нет, нет.
Он обнял ее, прижал к себе.
– Тихо, тихо. Если будешь плакать, это навредит ребенку.
Уинни насторожилась и посмотрела на него. Да, Типтон раскрыл ее тайну.
– Как ты догадался?
– Здесь большого ума не надо, сестренка. Ты не первая из тех, кого мне довелось наблюдать в деликатном положении.
Она вздрогнула, почувствовав себя дурой, ведь Девона родила сына лишь в прошлом году. Логично, что Типтон все понял быстрее других, да и потом он же врач.
– Милрой – отец?
Она кивнула, и по щекам покатились слезы. Но, заметив в его взгляде угрожающий блеск, поспешно сказала:
– Можешь так на меня не смотреть. Когда ты встретил Мою сестру, ты сам не мог оторвать от нее рук!
– Но этот человек приложил к тебе не только руки, Уинни.
– Это мой выбор, Типтон. И тебя не касается.
Из гордости она старалась казаться неприступной. Но Типтон не отступал.
– Снова защищаешь его?
– Не лезь в мои дела. Ты еще хуже Брока, – бросила она.
– У Милроя тоже есть гордость, Уинни. Ни один мужчина не желает прятаться за спиной женщины. И тем более не хочет, чтобы ты думала, что ему нужна жалость!
Уинни поджала губы, уловив, что симпатии Типтона на стороне Кенана; это ей не понравилось, она предпочла бы видеть зятя бушующим от ярости.
Она встала и прошла мимо него. Приоткрыв дверь, посмотрела на спящую Брук. Казалось, страх и боль молодой женщины растворились в успокоительном, которое ей дал Типтон.
«Некоторые все же прячутся за спинами женщин», – подумала Уинни.
Интересно, как скоро лорд А'Корт явится в дом Бедгрейнов? Из слов, что Брук говорила в бреду, Уинни поняла, что подруга отпустила кучера и никто не знал, куда она направилась. И что бы Типтон ни говорил о правах и законах, она не отдаст Брук мужу.
– Черт, вот упрямая женщина, – ругнулся Типтон, прекрасно понимая, что никакие угрозы не помешают Уинни отстаивать интересы тех, кого она любит. – Ты меня слушала?
Уинни закрывала дверь. Подумав, что зять имеет в виду Кенана, ответила:
– О, да, слушала, но ты ошибаешься. Женщины тоже не выносят жалости. Уж я-то точно не выйду замуж из жалости!
Ночью в спальню Уинни вбежала Милли, разбудила хозяйку и сказала, что внизу ее ждет лорд А'Корт. Графу потребовалось больше времени, чем она предполагала, чтобы найти жену.
Намеренно заставляя его ждать, она неторопливо надела скромное бледно-голубое муслиновое платье с небольшим шлейфом. Круглый вырез украшали кружева. Собранные в пучок волосы Милли покрыла косынкой и проверила застежку цепочки, на которой висел золотой с жемчужиной крестик матери Уинни. Удовлетворенная своим видом, Уинни направилась вниз. Мысль о том, что благополучие Брук зависит от ее убедительной игры, давала ей больше сил, чем любое мастерство, которым можно овладеть.
– Милорд, – поздоровалась она с графом, осторожно подмигнув лакею Гару, чтобы тот не уходил далеко. – Мою семью часто называют эксцентричной, но даже нам не приходит в голову наносить визиты в столь поздний час.
С измученным выражением лица А'Корт пожал ей протянутую руку. Она почувствовала его дрожь.
– Мисс Бедгрейн, простите за вторжение, но я слишком расстроен, чтобы думать о правилах приличия. Моя жена пропала.
Как бы потрясенная известием, Уинни положила руку на грудь поверх крестика.
– Бедняжка Брук, – искренне посочувствовала она. – Рассказывайте.
В его глазах блеснули капельки слез.
– В последнее время было очень много дел, и я, увы, стал менее внимателен к жене. Я сорвался, и мы поссорились. Я заперся в кабинете, а Брук ушла из дома якобы за покупками. Вышла из коляски и больше не вернулась.
