воротам виллы подъехала какая-то машина и сразу же свернула на подъездную дорожку. У девушки упало сердце. Побледнев, она вскочила с места.
Это не может быть Ричард! Если только… Если только он не сообщил в полицию. Что, если это полицейские приехали обыскивать виллу?
– Кто это? – удивилась Нагла, тоже услышавшая подъезжающую машину.
Сьюзен вошла в комнату. Дверь была распахнута. Нагла, выйдя в коридор, внимательно прислушивалась к доносящимся снизу звукам. До них долетел голос Ашрафа, а затем другой – резкий и грубый. И очень знакомый.
Питер!
Нагла с открытым от удивления ртом повернулась к Сьюзен.
– Хозяин!
– Да.
– Но… он же на Багамах…
– Должно быть, прилетел ночным рейсом, – ответила Сьюзи, неожиданно почувствовав себя очень неуютно и одиноко. Неужели разговор с Ашрафом так сильно испугал его? Интересно, а мать тоже здесь? Или он прилетел один? Известно ли матери, что он отправился в Тетуан? Может, он уехал прежде, чем Сью позвонила? В конце концов, Маргарет сказала, что понятия не имеет, куда направился ее муж и когда вернется. Сьюзен могла припомнить немало случаев, когда отчим исчезал из дома, не удосужившись объяснить, куда и зачем едет. Она приписывала такое поведение его любви ко всему таинственному, нежеланию отчитываться перед кем бы то ни было. Но теперь ей пришло в голову, что его внезапные отъезды имели более простое объяснение.
В чем же он замешан?
Минуту спустя Сьюзен и Нагла услышали тихие шаги по лестнице, и в конце коридора появился Ашраф. Нагла хотела было поздороваться с ним, но он остановил ее движением руки, быстро сказал что-то по- арабски, и сестра тут же замолчала, а ее лицо стало очень озабоченным.
Повернувшись к Сьюзен, Ашраф строго произнес:
– Хозяин желает немедленно видеть вас, мисс, в его апартаментах.
Сью кивнула и сделала глубокий вздох. Ей вовсе не хотелось встречаться с отчимом, но выбора у нее не было.
Обычно запертая дверь апартаментов была распахнута настежь. Она заглянула внутрь и увидела, что Питер стоит у окна и силуэт его грузного тела четко вырисовывается на фоне золотистого неба.
Он взглянул на нее с другого конца комнаты – крупный лысеющий мужчина с грубыми чертами лица и тяжелым взглядом.
– Войди и закрой дверь!
Девушка вздрогнула, услышав его неприятный голос. Он всегда действовал ей на нервы. Она ему не доверяла. Любовь и горе обостряют интуицию, особенно если вы очень молоды и самые разнообразные эмоции не успели притупить вашу чувствительность.
Сью никогда его не любила, но теперь, увидев, просто испугалась. В его лице читалась угроза, взгляд напоминал взгляд дикого зверя, которого загнали в угол, и он готов на все, лишь бы защитить себя.
– Мама с тобой? – спросила она, но он едва дал ей договорить.
– Нет, и не задавай лишних вопросов! Я всю ночь провел в самолете, и у меня нет времени на пустую болтовню.
– Ты велел Ашрафу приготовить тебе завтрак? Я…
– Заткнись! – прорычал он. – Я примчался сюда, чтобы выяснить, что ты тут натворила. Как ты посмела привести в мой дом репортера и позволить ему расспрашивать слуг? И не вздумай уверять, что он просто болтал с Ашрафом или что он твой любовник и дело только в этом. Я сделал несколько звонков и выяснил, что его считают крепким орешком. Я узнал также, что его компания явно нарывается на неприятности. Можешь передать, что ему очень не поздоровится, если он не прекратит совать нос в чужие дела. То, что случилось с ним на войне, может повториться и в мирное время, только так легко ему больше не отделаться!
Покраснев от гнева, Сьюзен выпалила в лицо отчиму:
– Ты с ума сошел! Ты не смеешь никому угрожать!
Он бросил на нее снисходительный взгляд.
– Я никому и не угрожаю. Когда я говорю, что если человек выйдет под дождь без зонта, то обязательно промокнет, – это никакая не угроза, а просто констатация факта. Так что если Харрис сунет свой нос куда не нужно, то лишится его вместе с головой!
– Я передам ему это, – в ярости ответила Сьюзен. – Он с удовольствием процитирует тебя в своей передаче.
Островски застыл на месте.
– Так, значит, передача все-таки будет? Я так и думал… Совершенно очевидно, что Харрис что-то вынюхивал. Он сказал тебе, что именно? Что его интересовало?
– Ты, – отрывисто сказала Сьюзен.
Какую-то долю секунды Питер молча обдумывал ее ответ. По всей вероятности, он надеялся, что Ричард ничего толком не знает и им руководит лишь свойственное людям его профессии любопытство.
– Ричард Харрис занимается расследованием преступлений, связанных с произведениями искусства, – пояснила Сьюзен, но, поскольку отчим по-прежнему молчал, продолжила: – Он сказал, что существует международная организация, специализирующаяся на кражах картин и скульптур. Преступники работают по заказу. Если богатые коллекционеры хотят иметь то или иное произведение, но не могут приобрести их, потому что те являются собственностью музеев, они нанимают профессиональных воров, чтобы заполучить желаемую вещь.
Она услышала, как отчим еле слышно выругался, но затем ему удалось взять себя в руки, и он безразличным тоном спросил:
– А какие-нибудь доказательства у него имеются? Или он просто сочиняет сказки?
– Но это никакая не сказка, Питер. Ты согласен?
– А мне-то откуда знать?
Она ответила ему холодным ироничным взглядом.
– Нечего притворяться невинным ягненком! Подозреваю, что в Тетуан он приехал именно за доказательствами. Он считает, что ты замешан в этом деле.
– Он сам тебе об этом сказал?! – резко спросил Питер.
– Да.
– И ты впустила его в мой дом и разрешила рыскать повсюду, расспрашивать Ашрафа… – Его интонации стали угрожающими.
– Он хотел видеть твою коллекцию.
Атмосфера, казалось, накалилась до предела. Питеру стоило огромного труда держать себя в руках, но он сумел издать короткий смешок.
– Коллекцию? О чем ты говоришь.
Она устала препираться с ним.
– Кончай свои игры, Питер! Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, – о картинах, висящих в твоих апартаментах.
– Чего ты ему такого наболтала? – Голос отчима звучал как никогда хрипло.
– Он спросил, есть ли у тебя еще картины, и я ответила да – в твоих личных апартаментах. Я понятия не имела, что это страшная тайна, и не догадывалась, почему ты постоянно запираешь дверь.
– Я запираю ее, потому что не желаю, что бы меня ограбили! – взорвался он. – И ты можешь поведать своему другу-репортеру, что эти комнаты оборудованы системой безопасности. Даже мышь не сможет забраться туда незаметно – сразу же сработает сигнализация: и в доме, и в полицейском участке. Так что если он попытается проникнуть в эти комнаты, то тут же окажется в марокканской тюрьме, а оттуда не так просто выбраться.
– Он не собирается грабить твои апартаменты! Он вовсе не идиот. – Она перевела дыхание. – Боюсь, что он знает про картину из Бельгии, он видел…
