Бирюков Павел

Биография Л Н Толстого (Том 4)

Павел Бирюков

Биография Л.Н. Толстого, том 4.

Часть I

1900 - 1902

Отлучение. Крымская болезнь

ГЛАВА 1

1900 г. Трансваальская война. Духоборы

1-го января Л. Н-ч делает в дневнике такую запись:

'Сижу у себя в комнате, и у меня все, встречая Новый год. Все это время ничего не писал, нездоровится. Много надо записать'.

Л. Н-ч жил в это время в Москве с семьей. По записям его дневника заметна некоторая физическая слабость, навевающая на него грустные думы. Он даже начинает каяться в грехах своей юности. Вспомнил свое отрочество, главное юность и молодость: 'Мне не было внушено никаких нравственных начал, никаких, а кругом меня большие с уверенностью курили, пили, распутничали (в особенности распутничали), били людей и требовали от них труда. И многое дурное я делал, не желая делать, только из подражания большим'.

В то же время мысли его проникают самую сущность вещей, и он делает интересные и глубокие обобщения:

'Ехал наверху на конке, глядел на дома, вывески, лавки, извозчиков, проезжих, прохожих, и вдруг так ясно стало, что весь этот мир с моей жизнью в нем есть только одна из бесчисленных количеств возможностей других миров и других жизней, и для меня есть только одна из бесчисленных стадий, через которую мне кажется, что я прохожу во времени'.

Интересна запись, которую делает Л. Н-ч через несколько дней:

'Читаю газеты, журналы, книги и все не могу привыкнуть приписать настоящую цену тому, что там пишется, а именно: философия Ницше, драмы Ибсена и Метерлинка и наука Ломброзо и того доктора, который делает глаза. Ведь это полное убожество мысли, понимания и чутья'. 'Читаю о войне на Филиппинах и в Трансваале, и берет ужас и отвращение. Отчего? Войны Фридриха, Наполеона были искренни и потому не лишены были некоторой величественности. Было это даже и в Севастопольской войне. Но войны Америки и Англии среди мира, в котором осуждают войну уже гимназисты,- ужасны'.

8-го января у Л. Н-ча в Москве пел Шаляпин. Около этого же времени совершилось интересное событие - знакомство Л. Н-ча с Горьким, пришедшим к нему в Москве. И Л. Н-ч отмечает в дневнике это событие такими словами:

'Был Горький. Очень хорошо говорили. И он мне понравился. Настоящий человек из народа. Какое у женщин удивительное чутье на распознавание знаменитости! Они узнают это не по получаемым впечатлениям, а по тому, как и куда бежит толпа. Часто, наверное, никакого впечатления не получила, а уже оценивает, и верно'.

В то же время продолжается его дружба с Чеховым. Л. Н-ч очень ценил его и как человека, и как художника, но не одобрял его драматических произведений.

Так 27 января он записывает: 'ездил смотреть 'Дядю Ваню' и возмутился'. Но, видно, все-таки драма задела его за живое, потому что он прибавляет: 'Захотел написать драму 'Труп', набросал конспект. Мне кажется, что в драме 'Живой труп' есть нотки, навеянные произведением Чехова. Такова тайна художественного творчества'.

Тут же Л. Н-ч дает интересное определение материи и движения, определение, могущее послужить основанием целой философской системы.

'Сережа с Усовым говорили о различных пониманиях устройства мира: прерывности или непрерывности материи. При моем понимании жизни и мира материя есть только мое представление, вытекающее из моей отдельности от мира. Движение же есть мое представление, вытекающее из моего общения с миром, и потому для меня не существует вопроса о прерывности или непрерывности материи'.

В начале января приезжал в Москву Вл. Вас. Стасов. Л. Н-ч ходил с ним в Третьяковскую галерею и высказывал отрицательное отношение к картинам Васнецова и, наоборот, любовался картинами Н. Н. Ге.

В это время у Л. Н-ча в его отношении к семейным замечается некоторое успокоение; так, в письме к своей дочери Т. Львовне Л. Н-ч пишет: 'в нашей жизни хорошо то, что я живу очень дружно с мама, что главное; и также с Сережей, все ближе и ближе, и умилительнее и умилительнее. Когда начинает расспрашивать о действии моего желудка, или с робостью предлагает мне потереть спину в бане - то это действует особенно умилительно'.

К концу января восстановившееся было здоровье Л. Н-ча снова пошатнулось, но, слава Богу, не надолго.

В это время англичане вели войну с бурами во имя 'цивилизации'.

Это ужасное преступление лжи и жестокости сильно волновало Льва Николаевича.

Для всех было очевидно, что англичане рано ли, поздно ли задавят своим кулаком храбрых, но слабых буров. И эта слабость их внушала к ним невольную симпатию. На этой симпатии поймал себя и Л. Н-ч.

Один корреспондент так передает разговор со Л. Н-чем по поводу трансваальской войны:

'О своих работах граф говорил вообще неохотно, но едва речь зашла о Трансваале и англо- трансваальской войне, великий старик оживился; глаза его заблестели.

- Знаете ли, до чего я доходил,- сказал он.- Теперь этого уже нет; я превозмог себя... Утром, взяв в руки газету, я страстно желал всякий раз прочесть, что буры побили англичан. Эта война - величайшее безрассудство наших дней. Как! Две высоко цивилизованные нации, голландцы и англичане, истребляют друг друга; Англия, страна, гордившаяся титулом свободной страны, пытается раздавить малочисленных буров, не сделавших англичанам ни малейшего вреда. Это что-то непонятное, невероятное!...

- Знаете, на что это безумное нападение похоже? - заметил после небольшой паузы Лев Николаевич.- Это то же самое, если бы мы с вами, люди уже старые, вдруг поехали к цыганам в 'Стрельну', утратив всякий стыд. И эта бойня, заметьте, совершается после Гаагской конференции, так нашумевшей. Трансваальская война - знамение нашего времени, но печальное знамение, говорящее, что миром управляет бездушное торгашество...'

Граф, помолчав, добавил:

- Из Трансвааля мне пишет один мой знакомый, находящийся теперь там, а потому обстоятельства тамошние мне хорошо известны'.

Слова Л. Н-ча были подхвачены, и оказалось, что Толстой на стороне буров и стало быть одобряет все их действия. А для Л. Н-ча далеко не все действия буров были симпатичны, и он никак не мог принять сторону одного из воюющих. Это свое отношение он постарался выразить в письме к англичанину Моду, обратившемуся к нему за разъяснением.

'Я, разумеется,- пишет Л. Н-ч,- не мог сказать, и не сказал того, что мне приписывают. Произошло это оттого, что пришедшему ко мне под видом автора, принесшего свою книгу, корреспонденту газеты, я сказал на его вопрос о моем отношении к войне, что я ужаснулся на себя, поймав себя во время болезни на том, что желал найти в газете известия о победе буров, и был рад случаю выразить в письме Волконскому мое истинное отношение к этому делу, которое состоит в том, что я не могу сочувствовать никаким военным подвигам, хотя бы это было - Давид против десятка Голиафов, а сочувствую только тем людям, которые уничтожают причины, престиж золота, богатства, престиж военной славы и главную причину всего зла - престиж патриотизма и ложной религии, оправдывающих братоубийства.

Я думаю, что не стоит того - печатать в газетах опровержение ложно приписываемого мне мнения. На всякое чихание не наздравствуешься. Я, напр., получаю в последнее время письма из Америки, в которых одни упрекают, а другие одобряют меня за то, что я отрекся от всех своих убеждений. Стоит ли опровергать, когда завтра могут быть выдуманы 20 новых известий, которые будут содействовать наполнению столбцов газеты и карманов издателей? Впрочем, делайте, как найдете нужным'.

Письмо (к Волконскому), на которое ссылается Л. Н-ч, не менее интересно. В нем Л. Н-ч в первый раз ясно высказывает свой взгляд на причины войны вообще. Приведем из него наиболее существенную выдержку:

'Если два человека, напившись пьяны в трактире, подерутся за картами, я никак не решусь осуждать одного из них, как бы убедительны ни были доводы другого. Причина безобразных поступков того или другого лежит никак не в несправедливости одного из них, а в том, что вместо того, чтобы спокойно трудиться или отдыхать, они нашли нужным пить вино и играть в карты в трактире. Точно так же, когда мне

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату