Маг запутался в штанинах и с грохотом рухнул; коврик, покрытый пышными узорами, оказался тонок, как бумага, и ничуть не смягчил удар от падения. Естественно, волосы Нилрема снова пришли в полный беспорядок.
- Черт побери! - воскликнул он, не без труда поднимаясь на ноги и поддергивая брюки.
Звонок прозвенел в третий раз, и из-за двери раздался окрик:
- Мы знаем, что ты там, Нилрем! Нам не терпится с тобой потолковать!
- Иду! - опять крикнул Кроули Нилрем, ковыляя через просторную залу, декор которой состоял из столь любимых Язоном Остлопом павлиньих перьев в вазах и кувшинах, расставленных в самых неподходящих местах, изящных козеток, а также греческих колонн, обнявшихся с витыми арками. - Я здесь! Пожалуйста, не уходите, ребята! Подождите!
К черту самолюбие! Ситуация и впрямь была отчаянная.
Наконец маг добрался до входа, отодвинул щеколду и распахнул тяжелую дубовую дверь. В проеме показалось небо, усеянное звездами и беспорядочно мечущимися кометами. Вдоль края газона прямо над землей клубился туман точь-в-точь час медленного танца на дискотеке призраков. Холодный ветер ударил в лицо Нилрему, как рука ледяного гиганта.
На крыльце в курьезнейших позах застыли семеро Игромейстеров, переживших катастрофы последних дней.
Кроули Нилрем изумленно моргнул, когда маги вступили в полосу света, падавшего наружу из коридора.
- О Боже мой, - только и сумел пробормотать он. Пальцы его разжались, и брюки снова упали до самых ботинок.
- Да, Кроули Нилрем, - произнес аллигатор в защитных очках авиатора. Весьма уместное замечание. Все пошло к черту!
- Интересно, на что это ты так уставился, Кроули Нилрем? поинтересовался бульдог, вынимая сигару изо рта и принимая из руки своего приятеля стакан скотча. - На себя посмотри! Думаешь, ты выглядишь лучше?
- Прости, старина, просто все это так... - Нилрем плеснул и себе щедрую порцию росы шотландских нагорий. - Так... э-э-э...
- Давай выкладывай все как есть, - перебил его Ноздр Деймоос, у которого теперь была лошадиная голова. - Ты хотел сказать, так нам и надо! Что ж, Кроули, все, что я могу ответить на это: если бы с тобой произошла метаморфоза, у тебя на плечах выросла бы большая задница!
- Или то, что находится напротив нее! - двусмысленно подхватил Ирлер Мошкокрыл, превратившийся в гусеобразное существо с перьями и прочими соответствующими атрибутами; впрочем, и в этом облике он не отказался от своего любимого галстука-бабочки в горошек.
- Ладно, Нилрем, давай к делу, - пролаял Барнум Армбрустер - бульдог в штанах. - Мы, конечно, собрались по твоему вызову, но, не будь его, мы все равно бы стали тебя разыскивать. Что, черт побери, происходит? Кто-то переименовал Игромагию в Скотный Двор?
Игромейстеры расположились на совет в кабинете Язона Остлопа. Кроули Нилрем нервным жестом проверил, прочно ли держатся подтяжки, пригладил полы жилета и обвел взглядом аудиторию, пытаясь припомнить, как его коллеги выглядели до метаморфозы.
Вот, к примеру, Рэмбонций Рикша, волшебный мастер игральных костей. Теперь над лацканами его пиджака красовалась голова аллигатора. Рикша и прежде по какой-то необъяснимой причине приходил на приемы в авиаторских очках, но, естественно, из-под его куртки раньше не свисал хвост четырехфутовой длины! Игвард Т. Лепуф был в своем традиционном опереточном фраке и розовых перчатках, но тело его оставалось человеческим лишь наполовину, другая же половина была слоновьей. Самым же поразительным сделался облик Сальватора Амора, который вселился в тело свиньи, но все же не преминул напялить свой излюбленный смокинг, покрытый пятнами кетчупа. Салли, как называли его друзья, явно пришелся по нраву его новый имидж: сейчас он крутился перед большим зеркалом с видом свежекоронованного принца.
- Да, вот именно, мальчик мой, - присоединился к Барнуму Элвуд Спиффингтон. - Насколько мне помнится, последним из твоих достижений было заключение могущественного альянса с Мошкокрылом и Деймоосом в целях освобождения принцессы Аландры из-под власти Хырца Моргшвина. В течение последних нескольких туров Моргшвина контролируют Лепуф и Армбрустер...
- Все, парни, с этим покончено! - в своей обычной фамильярной манере возразил Армбрустер. - С тех пор как началась эта катавасия, я ничего не контролирую! Сперва я перестал контролировать собственное сознание, а когда очнулся, у меня над головой парила Доска-Призрак - этакая хреновина из лучших снов сивой кобылы, а сам я стал походить на внебрачного сыночка Уинстона Черчилля!
- Присоединяюсь к мнению моего коллеги! - просопел Лепуф, извлекая из кармана изящную табакерку. - Учитывая царящий с некоторых пор хаос, подозреваю, что ни один из нас не способен контролировать ситуацию на Доске. Наши фишки оказались во власти собственной свободной воли или под влиянием каких- то иных, внешних сил! Между прочим, я забыл спросить... где же наш друг Язон? Уж не превратился ли он в крысу и не забился ли в какую-нибудь щель?
- Всему свое время, Лепуф, - сказал Нилрем. - Но что касается внешних влияний, то вы совершенно правы. Вообще-то я даже беседовал с их источником. Это Колин. Боюсь, что ему удалось вернуться, и, как вы догадываетесь, он не настроен поддерживать с нами добрососедские отношения.
Лепуф, как раз запихивавший в нос понюшку, от неожиданности расчихался и затрясся. Над столом повисло облако табачной пыли.
- О Господи! Роулингс! - Он снова свирепо чихнул, дернув доставшейся ему укороченной версией слоновьего хобота. - А я-то надеялся, что вы с Остлопом просто решили поразвлечься за наш счет, Нилрем! Подумать только, Роулингс! Ой-ой-ой!
Кроули Нилрем с некоторым удовлетворением отметил, что на преображенных лицах своих коллег так или иначе отразилось потрясение. Должно быть, точно так же выглядел он сам в тот момент, когда до его сознания дошел смысл происходящего.
Немедленно зазвякали графины и забулькали напитки, наполняя стаканы и тут же переливаясь в пересохшие от волнения глотки Игромейстеров.
- Цезарь восстал из могилы! - прокомментировал Ирлер Мошкокрыл. С его клюва капала янтарная жидкость.
- А рядом с ним - разъяренный Юпитер, мечущий громы и молнии, продолжил метафору Рэмбонций Рикша, наконец снимая изрядно запотевшие авиаторские очки.
- А я-то думал, что мы забили последний гвоздь в его проклятый гроб! простонал Барнум Армбрустер, нервно вцепившись зубами в сигару. - Ведь нас было девятеро, а он - только один! Наш магический союз был настолько прочен, что мы могли бы бросить вызов самому Потерянному Божеству Игры, да святится Имя его.
- Колин Роулингс, - задумчиво повторил Ноздр Деймоос, фыркнув и встряхнув гривой. - Но ведь после Изгнания-Рассеяния прошло столько веков...
Элвуд Спиффингтон вперевалку подошел к буфету в поисках чего-нибудь покрепче.
- Зато это объясняет, почему воцарился такой хаос, - проговорил он. Ведь Роулингс обожал хаос. Именно он изобрел Темный Круг. Не говоря уже о правилах Игры, которые мы столько лет пытались изменить!
- О, я только что вспомнил! - воскликнул Рикша, от возбуждения защелкав острыми кривыми зубами. - Его прощальные слова: 'Вы, скоты, еще обо мне услышите!' - Рикша развернулся к Нилрему так резко, что хлестнул Деймооса хвостом по ноге. - Ну же, Кроули! Расскажи нам, что произошло!
Кроули Нилрем с печальным видом отхлебнул глоток шотландского виски, дожидаясь, пока спиртные пары развяжут ему язык и помогут расслабиться. Он задумчиво обвел взглядом собрание и вдруг обнаружил, что сквозь обычные запахи магии, выпивки и табачного дыма начинает просачиваться вонь скотного двора. Нилрем покачал головой, гадая, почему его пощадили и в какое животное превратился бы он, если б его тоже настигло это заклятие. Наконец он вздохнул и приступил к рассказу.
- Все началось с моего бедного кота Алебастра, - сказал он, опершись локтем о полированную столешницу орехового дерева, и показал взглядом на Танцующую Кость. - А кончилось вот этим.
Только в этот момент остальные маги обратили внимание на хрустальную пирамидку. Кое-кто в ужасе и благоговении отпрянул, но нашлись и такие, кто сдержал изумление и скрыл его покашливанием,
