свет пыльный бархатный мешочек, крепко завязанный шнурком. Еще пара мгновений — ив руке мага оказался увесистый латунный канделябр с тремя оплывшими свечами. Вполголоса бормоча заклятия, маг поволок эту драгоценную добычу к Игровому Столу.
Водрузив канделябр на край Стола, он достал из кармана зажигалку в форме человеческого черепа. Чиркнул кремень, и язычки пламени вырвались из глазниц.
Фитили свеч занялись неровным огнем, таинственно мерцая и потрескивая.
Маг развязал мешочек. Внутри, запеленутые бережно, как младенцы, приютились игральные кости: пара кубиков из слоновой кости с эбонитовыми крапинками очков. Маг взял по кубику в каждую руку и склонился над Доской Судьбы, вникая в текущую ситуацию.
Доска представляла собой, по сути, рельефную карту местности, наклеенную на коричневый лист фанеры. В центре карты красовался безупречно ровный круг грязновато-красного цвета. От круга во все стороны отходили пучки лучей, захватывая большую часть изображенного на доске ландшафта. Остальные участки были серыми. Если бы не эта странность, карта ничем не отличалась бы от обычной: на ней были и горы, и озера, и реки, и даже океан — короче, все геологические признаки неведомого фрагмента некоего материка.
Доска в строгом беспорядке была уставлена игральными фишками — крошечными статуэтками, изображавшими замки и башни, артиллерийские орудия и всадников, людей и нелюдей в таком пышном разнообразии, что, казалось, добавь сюда еще пол-столько персонажей — и на карте не останется ни одного свободного местечка.
Фигурки поражали глаз неистовым многоцветием: оникс, мрамор и блестящее полированное золото, сверкающий молочный кварц, резная слоновая кость и красное дерево, усыпанное алмазами… Было среди них и несколько призм, чьи радужные отблески доводили и без того пеструю кашу цветов, оттенков и красок до состояния умопомрачительной неразберихи.
Маг сосредоточенно вглядывался в один из серых секторов игральной доски, примыкавший вплотную к загадочному ржаво-красному кругу. Перед ним лежал лист миллиметровки. Маг принялся за расчеты при помощи рейсшины, компаса и рулетки; угол голубоватого листа быстро заполнялся какими-то иероглифами. От старания высунув кончик языка, маг перепроверил результат и снова бросил взгляд на сектор, где предстояла ответственная работа.
Почти на самой демаркационной линии стояла керамическая статуэтка, покрытая глазурью. Совсем крошечная в сравнении с остальными фигурками, она была одета в плащ цвета меди, длинное белое платье с оборками и бледно-лиловый шарф. Буквально в нескольких дюймах от нее виднелись три фигуры покрупнее: устрашающего вида всадники-нелюди, сжимавшие в руках оловянные мечи.
«Сейчас все решится», — подумал маг. Он поднатужился и сосредоточился еще сильнее. Некоторое время он смотрел не мигая на фигурки, застывшие в самом разгаре исступленной погони. Затем снова взглянул на часы.
Момент близился. Испустив тихий вздох, маг стал готовиться к броску. Он сжал в ладони гладкие игральные кости, дабы проникнуться нужным настроением, немного погремел ими в кулаке и несколько раз повторил про себя традиционную формулу аутотренинга: «В Багдаде все спокойно, в Багдаде все спокойно». Затем, дыша размеренно и ровно, маг устремил пристальный взгляд на кубики и вполголоса произнес соответствующие заклятия, предписанные предварительными расчетами.
Все было готово. Оставалось лишь совершить ход. Маг поднял руку, медленно вращая запястьем. О, как превосходно сейчас он контролировал ситуацию! Какая уверенность переполняла его! Он не сомневался, что сегодняшняя работа, несмотря на все напряжение и утомительные приготовления, разрешится удачным результатом.
Вздохнув и облизнув пересохшие губы, маг занес руку для броска.
Но в этот момент на дальнем конце Стола, незримо для мага, поглощенного работой, показалась белая меховая мордочка с розовыми глазами. Мохнатое существо бесшумно уцепилось коготками за край столешницы, подергивая голым хвостом, нерешительно втянуло воздух носом и стало подползать к карте. Оно было прозрачным и, казалось, перетекало с места на место, словно дымок.
Кот Алебастр с победным мявом взвился на Стол и молниеносным ударом лапы накрыл мышку, но та вырвалась и, побежав вдоль Стола, обогнув доску, наконец-то влетела в поле зрения мага. Кот прыгнул вслед за ней, пронзительно вереща от ярости и разочарования.
— В чем дело?! — Маг оторвал взгляд от игральных костей, лежавших на его раскрытой ладони, досадуя на неуместную помеху. — Алебастр, не смей!…
Мышь, сотканная из эктоплазмы, сделала бестолковый вираж вокруг позеленевшего медного канделябра и спрыгнула со Стола, легко спланировав на пол. Алебастр ринулся за ней, задев в прыжке канделябр. Тот покачнулся, языки пламени задрыгались, и увесистое сооружение из меди, воска и горящих колдовским огнем фитилей опрокинулось прямиком на мага.
Пламя охватило рукав чародея, и не успел он и глазом моргнуть, как огонь белкой взбежал на плечо твидового пиджака, оказавшись в опасной близости от шелковистых локонов — предмета заслуженной гордости нашего щеголеватого мага.
Маг взвизгнул и, как обезумевший, заколотил второй рукой по пылающему рукаву, совершенно позабыв про кубики, которые тем временем преспокойно выпали из ладони и покатились по столу. Пламя не унималось, и маг окончательно утратил свою хваленую рассудительность. Он упал на стол, пытаясь придушить огонь собственным весом. Доска затряслась, и все фигурки перемешались. Канделябр грохнулся на пол. Маг затоптал искры каблуками, спасая коврик.
Хватая воздух ртом и прижимая к груди обожженную руку, маг наклонился над столом и обмер. Отбросив со лба прядь спутанных волос, с ужасом уставился на кавардак, воцарившийся на доске. Кубики! Куда они подевались?
Они обнаружились у самого края доски, в секторе, окрашенном синей краской, — иными словами, в море.
Кубики лежали почти бок о бок. И у каждого посреди верхней белой грани красовалось одно- единственное черное как ночь пятнышко.
Предательские кости уставились на мага глазами змеи. Несколько секунд маг недоверчиво созерцал их. Перед его мысленным взором в одну секунду пронеслись неминуемые последствия этого злосчастного хода. Маг тяжело рухнул на стул и испустил долгий сдавленный стон.
«Merde… — подумал он. — Ну и геморрой теперь начнется!»
Глава 2
Ян Фартинг был дураком. Но вовсе не в том смысле, какой вкладывали в это слово жители Грогшира, насмехавшиеся над его телесными дефектами, косноязычием и беспомощностью. Нет, он был дураком потому, что сам был в этом убежден.
«Дурак!» — раздраженно обругал он себя, споткнувшись о корень лиственницы и летя носом вниз со скалы.
Солнце нахально выглядывало из-за рваных перистых облаков. Сегодня был праздник. День весенних обрядов, но Ян решил уклониться от участия в торжествах. Он предпочел прогуляться к границе Темного Круга, где небо обычно оставалось пасмурным — под стать угрюмому настроению Яна Фартинга.
Праздник был определенно не для него. Грогширские парни напьются до зеленых чертиков и начнут развлекаться за счет своего обожаемого Яна-Грязнорыла, ненаглядного Тупогубика, симпатяги Яйцешея. Пинки да тычки, тычки да пинки. Да и как им удержаться от соблазна при виде такой бесплатной потехи?! Дурак никогда не даст сдачи. А вдобавок он так смешно визжит и дрыгает ногами, как обезглавленный цыпленок, — надо только наподдать ему как следует!
Эх, вот забава так забава! Кое-кто толковал, что родителям дурака не худо бы сдавать его в аренду по таким случаям. Лупите Фартинга за пару фартингов! Не стесняйтесь! Отличная идея…
Потому— то сегодня, прежде чем молодежь в кабаке разошлась всерьез, Ян Фартинг украдкой выскользнул из дому, не сообщив ни старушке маме, ни отцу, что он затевает и куда направляется этим чудным весенним утром.
Тирлим— бомбом-тю-тю! -пускай эти деревенские подонки поищут его хорошенько!
Да— да, господа, ваша колченогая игрушка уковыляла туда, куда вы и носа сунуть не посмеете! В конце концов, хоть один выходной день можно провести в свое удовольствие! И вот Ян Фартинг бодро шагал через
