Энид Блайтон
Тайна запутанного следа
НЕПРИМИРИМАЯ ДЖОРДЖ
– Мама! Мама! – кричала Джордж, врываясь в дом. – Ну скорее же, мама!
Ответа не последовало. Миссис Киррин была в саду, она собирала цветы. Джордж завопила снова, уже надрывая свой отнюдь не слабый голос.
– Мама! Мама! Ты где? Это срочно!
Дверь кабинета распахнулась почти настежь, и папа, стоя на пороге, грозно глянул на дочь.
– Джордж! В чем дело? Я бьюсь над сложнейшей…
– Ох, папа! Тимми ранен! – сказала Джордж. – Он…
Папа окинул взглядом Тимми, кротко стоявшего подле Джордж, и хмыкнул:
– Ранен? По-моему, он в отличнейшей форме. Опять лапу, наверное, занозил, – а ты воображаешь, что настал конец света, вопишь и…
– Тимми ранен! – твердила Джордж со слезами в голосе. – Сам погляди!
Но папа уже ушел в кабинет, хлопнув дверью. Джордж уставилась на эту дверь, очень сейчас похожая на своего яростного отца.
– Ты злой человек! – крикнула она. – И… и… ой, мама! Мама!
– Господи, Джордж, что случилось? – спросила мама, кладя на столик цветы. – То слышу, твой отец кричит, потом ты…
– Мамочка! Тимми ранен! Посмотри!
Она опустилась на корточки возле песика и осторожно отогнула ему ухо. Обнаружился глубокий порез. Тимми жалостно тявкнул. Джордж в слезах смотрела на маму.
– Перестань, Джордж, – сказала миссис Киррин. – Ну, подумаешь, порезался. Как все же его угораздило?
– Он хотел перепрыгнуть через канаву и не заметил колючую проволоку, – сказала Джордж. – Задел ухом за ржавую железяку и жутко поранился. Кровь течет и течет, не остановить.
Мама осмотрела рану. Она действительно оказалась глубокой.
– Отведи-ка ты его к ветеринару, – сказала мама. – Может, придется шов наложить. Бедный Тимми. Хотя скажи спасибо, детка, что это не глаз.
– Сейчас же отведу его к ветеринару. – Джордж вскочила на ноги. – Мам, а мы его застанем?
– Ну конечно, у него как раз прием, – сказала мама. – Веди, веди Тимми, да поскорей.
И Тимми спешно повели сельскими проулками и тропками к милому домику, где жил ветеринар. Джордж ужасно волновалась, но, увидев, что ветеринар сохраняет спокойствие, взяла себя в руки.
– Несколько шовчиков – и все отлично заживет, – сказал ветеринар. – Сумеешь ты его подержать, пока я буду работать? Увидишь – он даже ничего не почувствует. Ну, дружище, тихо стоять! Так-так, молодец, собачка.
Через пять минут Джордж уже осыпала ветеринара благодарностями.
– Большущее вам спасибо! Ох, до чего я испугалась! Теперь он выздоровеет?
– Господи, а как же? Только надо, чтобы он не расчесывал рану, – сказал ветеринар, намыливая руки. – Иначе худо будет.
– Ой, да как же ему запретишь? – приуныла Джордж. – Посмотрите, ведь ему уже хочется почесаться.
– Значит, надо сделать ему такой большой картонный воротник, – сказал ветеринар. – Вот так, вокруг шеи. И он не сможет достать лапой до раны, как бы ни старался.
– Да, но… но Тиму это едва ли понравится, – сказала Джордж. – У собак такой дурацкий вид в этих воротниках. Жабо – не жабо. Видала я их. Тиму просто противно будет входить в таком виде.
– Ну а как иначе ему помешаешь расчесывать ухо? – сказал ветеринар. – Ты уж извини, Джордж, меня ждут другие пациенты.
Джордж с Тимом пошли домой. Он весело трусил рядышком, польщенный тем, что Джордж из-за него подняла такую суматоху. Почти у самого дома он вдруг сел и нацелился задней лапой на свое больное ухо.
– Нет, Тим! Нет!! – завопила Джордж. – Нельзя! Ты сорвешь пластырь, испортишь шов. Тим! Нельзя!
Тимми поднял на нее недоуменный взор. Что ж. Прекрасно. Если Джордж так огорчают самые простые вещи, чесанье можно отложить до того времени, когда он останется наедине с самим собой. Но Джордж читала мысли Тимми ничуть не хуже, чем он читал ее мысли! Она нахмурилась.
– Ну все… Придется ему сделать этот воротник. Ничего, мама мне поможет.
Мама сразу же взялась ей помочь. Джордж, честно говоря, была в таких делах не большой специалист, она, собственно, только смотрела, как мама вырезала из картона воротник, прилаживала вокруг шеи изумленного Тимми и скрепляла углы, чтобы он не мог высвободиться. Пес ужасно удивлялся, но стоял смирно.
