основе имеющихся данных можно предположить, что по крайней мере один их этих пяти беглецов совершил убийства.
– Но вы признаете, что не знаете, кто из них убийца? – сказала Карен.
– Совершенно верно, – Виценте поджал губы. – Однако есть очень много признаков того, что он из себя представляет. Социопатологическая личность. Некто, кто внешне ведет себя вполне рационально, иногда может проявлять даже незаурядный ум, – но может быть и абсолютно беспощадным, если что-то подтолкнет его к насилию. Тот, кто убил тех людей, точно знает, что он делает и почему. Сейчас он пытается уничтожить все, что может помочь опознать его. Все или всех. А это означает, что вы тоже в опасности.
– Но это просто смешно…
– Вы так думаете? – вмешался в разговор Барринджер. – Утренние газеты сообщили об убийствах на первой полосе. Там упоминается и ваша фамилия.
Карен ничего не сказала, но руки ее крепче сжали ободок сумочки.
– Пожалуйста, не поймите нас превратно. Мы не стараемся вас запугать. Но, может быть, сейчас вы поймете, как важно полностью нам довериться. Речь идет о вашей безопасности. Все, что вы могли бы нам сообщить и что способствовало бы аресту убийцы…
Пальцы Карен впились в складки сумочки, но она покачала головой:
– Я уже рассказала вам все, что знаю.
– Ну хорошо, – сказал лейтенант Барринджер. – Думаю, нам пора ехать в центр.
– В центр?
Барринджер утвердительно кивнул.
– Я вынужден буду задержать вас – взять под охрану.
– Нет! – Карен вскочила со стула.
– Сожалею. Но вы материальный свидетель.
– Но у вас же есть мои показания!
– Если возникнут какие-то новые обстоятельства по делу, нам, возможно, опять придется говорить с вами.
– Для этого меня не нужно сажать под замок! Я не собираюсь уезжать из города. У меня здесь работа, и вы можете меня найти в любое время дня и ночи.
– Так же, как и убийца, – лейтенант Барринджер покачал головой. – Мы обязаны обеспечить вашу безопасность.
– Но это может затянуться на несколько недель. Я потеряю работу.
– Но сохраните свою жизнь.
– Ну, пожалуйста! Должен быть какой-то другой выход, – Карен говорила торопливо. – Что если вы дадите мне телохранителя?
– Вы представляете, сколько человек уже работают по этому делу? У нас и так не хватает сотрудников. Чтобы обеспечить вам круглосуточную охрану, мы должны выделить не меньше трех человек, чтобы они сменялись через каждые восемь часов. Но дело не только в людях. Мы должны думать о деньгах налогоплательщиков.
– Я тоже налогоплательщик. Это и мои деньги. И если я из-за всего этого потеряю работу в агентстве, – Карен почувствовала, как подступают слезы, и сделала усилие, чтобы не расплакаться. – Пожалуйста, вы должны дать мне шанс!
Барринджер бросил взгляд на доктора Виценте.
– Хорошо, – сказал он. – Но учтите. Никаких заявлений прессе, никаких телеинтервью. И вы должны подчиняться тем, кого мы к вам приставим.
– Я обещаю.
– Хорошо подумайте еще раз. Будет нелегко. Вы не сможете побыть одна – день и ночь вы будете под наблюдением. И если что-нибудь случится…
– Ничего не случится, – быстро сказала Карен. – Вот увидите.
Она вглядывалась в лица обоих мужчин, стараясь прочесть их мысли и определить, поверили они ей или нет.
Хотя это не имело значения.
Потому что она не верила себе сама.
Глава 9
Прогноз погоды оказался верным. В Лос-Анджелесе было ясно и тепло.
Но люди не думали о погоде. Они читали кричащие заголовки в «Тайме» и слушали утренние новости. Несмотря на летнее тепло, город охватил леденящий озноб. Начали всплывать воспоминания.
Был душитель в Бостоне, хладнокровные убийцы в прерии, засевший для кровавой охоты на башне стрелок в Техасе, безумный потрошитель в Фениксе, убийца рабочих-мигрантов, заполнивший более двух дюжин неглубоких могил на землях фермеров в Калифорнии. Где-то в районе бухты Сан-Франциско юный палач-любитель превратил убийства в сафари, посылая письма с отчетами о своих деяниях в газеты. Да и здесь, в ясном и теплом Лос-Анджелесе, люди еще помнили семейство Мэнсона.
И вот сейчас, сегодня, на свободе разгуливали пять потенциальных убийц. Их кровавый след вел от далекого каньона в самое сердце города.
Звонили телефоны, и женщины срывающимися голосами обменивались вопросами. «Ты читала газету, ты слушала новости по телевизору, ты думаешь, их опознают, ты думаешь, их поймают?» «Бедняжка Дороти Андерсон. Помнишь тех медсестер в Чикаго? Я сегодня из дома не выхожу».
Высоко в небе сияло полуденное солнце, но Лос-Анджелес сидел дома, вслушиваясь в последние новости.
Убийца старался не оставлять отпечатков. Он был в перчатках. Квартира Андерсон и машина Гризволда не дали никаких следов, ничего не найдено и в клинике, хотя там эксперты еще работают. До сих пор не определились направления поисков, и никто не звони-! чтобы дать полиции какую-нибудь информацию.
– Только обычные звонки разных тронутых, – сказал лейтенант доктору Виценте. – Почему они всегда звонят, док? Почему именно в такое время каждый чокнутый в городе хватается за телефон – ложные признания, сообщения о незнакомцах, прячущихся под кроватью, старые ведьмы, рассказывающие свои сны?
– Вы затрагиваете нерв и получаете соответствующую реакцию, – объяснил Виценте. – Реакция на насилие принимает различные формы… Люди драматизируют свое чувство вины, персонифицируют свои страхи…
– Приберегите свою лекцию для женского колледжа, – сказал Барринджер. Он потряс головой, протяжно зевнул. – Мне нужно поспать.
Доктор Виценте колебался:
– Пока вы не ушли, я хотел вам кое-что сказать.
– Я вас слушаю.
– Сегодня утром я связался с Сотеллом. В медицинском центре управления по делам ветеранов есть история болезни Брюса Раймонда.
– Он был их пациентом?
– Нет, у них он не был. Но демобилизован по болезни и до увольнения из армии находился под наблюдением психиатров. Это все, что они могли сообщить мне по телефону, но сегодня во второй половине дня они подготовят для меня выписку, – глаза доктора Виценте были задумчивыми. – Не знаю, что точно будет в истории болезни, но одно уже ясно. Что бы ни было раньше с Брюсом Раймондом, совершенно очевидно, что он не выздоровел полностью. Поэтому и лег в клинику.
– В этом нет ничего нового, – сказал Барринджер. Глаза доктора Виценте сузились:
– Но, зная это, вы все же позволили миссис Раймонд вернуться домой!
– С круглосуточной охраной.
– Ее муж может быть опасен.
– Мы уже получили санкцию на прослушивание ее телефонных разговоров. Если он попытается прямо выйти на нее, его будет ждать опытный человек.
– Вы надеетесь, что он там появится, не так ли? Поэтому вы и отпустили ее – чтобы использовать в
