И тихонько крестилась рука.
Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,
Раскачнувшись, фонарь замигал, И под черною тучей веселый горнист
Заиграл к отправленью сигнал.
И военною славой заплакал рожок,
Наполняя тревогой сердца. Громыханье колес и охрипший свисток
Заглушило ура без конца.
Уж последние скрылись во мгле буфера,
И сошла тишина до утра, А с дождливых полей всё неслось к нам ура,
В грозном клике звучало: пора!
Нет, нам не было грустно, нам не было жаль,
Несмотря на дождливую даль. Это - ясная, твердая, верная сталь,
И нужна ли ей наша печаль?
Эта жалость - ее заглушает пожар,
Гром орудий и топот коней. Грусть - ее застилает отравленный пар
С галицийских кровавых полей...
1 сентября 1914
* * *
Я не предал белое знамя, Оглушенный криком врагов, Ты прошла ночными путями, Мы с тобой - одни у валов.
Да, ночные пути, роковые, Развели нас и вновь свели, И опять мы к тебе, Россия, Добрели из чужой земли.
Крест и насыпь могилы братской, Вот где ты теперь, тишина! Лишь щемящей песни солдатской Издали' несется волна.
А вблизи - всё пусто и немо, В смертном сне - враги и друзья. И горит звезда Вифлеема Так светло, как любовь моя.
3 декабря 1914
* * *
З.Н.Гиппиус
Рожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы - дети страшных лет России Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы! Безумья ль в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота - то гул набата Заставил заградить уста. В сердцах, восторженных когда-то, Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье, Те, кто достойней, боже, боже, Да узрят царствие твое!
8 сентября 1914
* * *
Дикий ветер
Стекла гнет,
Ставни с петель
Буйно рвет.
Час заутрени пасхальной, Звон далекий, звон печальный, Глухота и чернота. Только ветер, гость нахальный, Потрясает ворота.
За окном черно и пусто, Ночь полна шагов и хруста, Там река ломает лед, Там меня невеста ждет...
Как мне скинуть злую дрёму, Как мне гостя отогнать? Как мне милую - чужому, Проклято'му не отдать?
Как не бросить всё на свете, Не отчаяться во всем, Если в гости ходит ветер, Только дикий черный ветер, Сотрясающий мой дом?
Что ж ты, ветер,
Стекла гнешь?
Ставни с петель
Дико рвешь?
22 марта 1916
КОРШУН
Чертя за кругом плавный круг, Над сонным лугом коршун кружит И смотрит на пустынный луг. В избушке мать над сыном тужит: 'На' хлеба, на', на' грудь, соси, Расти, покорствуй, крест неси'.
Идут века, шумит война, Встает мятеж, горят деревни, А ты всё та ж, моя страна, В красе заплаканной и древней. Доколе матери тужить? Доколе коршуну кружить?
22 марта 1916
-----------------------------------------------------------------------
О ЧЕМ ПОЕТ ВЕТЕР
(1913)
* * *
Мы забыты, одни на земле. Посидим же тихонько в тепле.
В этом комнатном, теплом углу Поглядим на октябрьскую мглу.
За окном, как тогда, огоньки. Милый друг, мы с тобой старики.
Всё, что было и бурь и невзгод, Позади. Что ж ты смотришь вперед?
Смотришь, точно ты хочешь прочесть Там какую-то новую весть?
Точно ангела бурного ждешь? Всё прошло. Ничего не вернешь.
Только стены, да книги, да дни. Милый друг мой, привычны они.
Ничего я не жду, не ропщу, Ни о чем, что прошло, не грущу. Только, вот, принялась ты опять Светлый бисер на нитки низать,
Как когда-то, ты помнишь тогда... О, какие то были года!
Но, когда ты моложе была, И шелка ты поярче брала,
И ходила рука побыстрей... Так возьми ж и теперь попестрей,
Чтобы шелк, что вдеваешь в иглу, Побеждал пестротой эту мглу.
19 октября 1913
* * *
Поет, поет... Поет и ходит возле дома... И грусть, и нежность, и истома, Как прежде, за' сердце берет...
Нетяжко бремя, Всей жизни бремя прожитой, И песнью длинной и простой Баюкает и нежит время...
Так древни мы,
Так древен мира
Бег,
И лира
Поет нам снег
Седой зимы, Поет нам снег седой зимы...
Туда, туда,
На снеговую грудь
Последней ночи...
Вздохнуть - и очи
Навсегда
Сомкнуть, Сомкнуть в объятьях ночи...
Возврата нет
Страстям и думам...
Смотри, смотри:
С полночным шумом Идет к нам ветер от зари...
Последний свет
Померк. Умри. Померк последний свет зари.
19 октября 1913
* * *
Милый друг, и в этом тихом доме
Лихорадка бьет меня. Не найти мне места в тихом доме
Возле мирного огня!
Голоса поют, взывает вьюга,
Страшен мне уют... Даже за плечом твоим, подруга,
Чьи-то очи стерегут!
За твоими тихими плечами
Слышу трепет крыл... Бьет в меня светящими очами
Ангел бури - Азраил!
Октябрь 1913
* * *
Из ничего - фонтаном синим
Вдруг брызнул свет. Мы головы наверх закинем
Его уж нет, Рассыпался над черной далью
Златым пучком, А здесь - опять, - дугой, спиралью,
Шаро'м, волчком, Зеленый, желтый, синий, красный
Вся ночь в лучах... И, всполошив ее напрасно,
Зачах.
Октябрь 1913
* * *
Вспомнил я старую сказку, Слушай, подруга, меня. Сказочник добрый и старый Тихо сидел у огня.
Дождик стучался в окошко, Ветер в трубе завывал. 'Плохо теперь бесприютным!' Сказочник добрый сказал.
В дверь постучались легонько, Сказочник дверь отворил, Ветер ворвался холодный, Дождик порог окатил...
Мальчик стоит на пороге Жалкий, озябший, нагой, Мокрый колчан за плечами, Лук с тетивою тугой.
И, усадив на колени, Греет бедняжку старик. Тихо доверчивый мальчик К старому сердцу приник.
'Что у тебя за игрушки?' 'Их подарила мне мать'. 'Верно, ты стрелы из лука Славно умеешь пускать?' Звонко в ответ засмеялся Мальчик и на' пол спрыгну'л. 'Вот как умею!' - сказал он И тетиву натянул...
В самое сердце попал он, Старое сердце в крови... Как неожиданно ранят Острые стрелы любви!
Старик, терпи
Тяжкий недуг,
И ты, мой друг,
Терпи и спи,
Спи, спи, Не забудешь никогда
Старика, Провспоминаешь ты года, Провспоминаешь ты века, И средь растущей темноты
Припомнишь ты
И то и се,
Всё, что было,
Что манило,
Что цвело,
Что прошло,
Всё, всё.
Октябрь 1913
* * *
Было то в темных Карпатах, Было в Богемии дальней...
Впрочем, прости... мне немного Жутко и холодно стало; Это - я помню неясно, Это -
