- Она... она просто подвернулась под руку.
- Почему напали на нее?
- Потому что хотел. Что-то... на меня нашло. Возникло какое-то желание. Импульс. Мне не оставалось ничего другого.
- Но зачем убивать?
- Так уж вышло. Я ее убил. Ножом. Для этого я и купил нож. Чтобы ее убить.
- Вы заранее задумали убийство?
- Вроде бы.
- Где нож?
- Его нет. Выкинул. В дренажную канаву.
- Где выкинули?
- Не помню. Где-то.
- У вас должна быть кровь на одежде. Обязательно должна, кровь текла из нее рекой. Ваша одежда дома?
- Я от нее избавился.
- Как? Бросили в дренажную канаву?
- Послушай, Рой, не бери в оборот парня, который хочет в чем-то сознаться.
- Извините. Каттлетон, так где ваша одежда, в которой вы ее убили?
Всплыли смутные воспоминания. Вроде бы что-то горело.
- Мусоросжигательная печь.
- В вашем доме есть мусоросжигательная печь?
- Нет. В каком-то другом доме, неподалеку, в моем доме такой печи нет. Я пришел домой, переоделся, я это помню, завязал грязную одежду в узел, побежал в какой-то другой дом, бросил узел в мусоросжигательную печь и вернулся к себе. Помылся. Я помню, что кровь была под ногтями.
Они попросили его раздеться до пояса. Внимательно осмотрели руки, грудь, лицо, шею.
- Ни царапины,- прокомментировал сержант Рукер.
Ничего. А она царапалась, под ногтями много чего осталось.
- Рей, она могла царапать себя.
- М-м-м-м. Или на нем все заживает, как на собаке. Пошли, Каттлетон.
Они пошли в другую комнату, у него сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и задержали по подозрению в убийстве. Сержант Рукер сказал, что он может позвонить своему адвокату. Но знакомых адвокатов у него не было. Знал он одного, у которого заверял какие-то документы, но случилось это давно и он даже не помнил фамилии этого человека.
Его отвели в камеру. Захлопнулась дверь, щелкнул замок. Он сел на стул, закурил. Впервые за последние двадцать семь часов у него не дрожали руки.
Четыре часа спустя в камеру вошли Рукер и еще один полисмен.
- Вы не убивали эту женщину, мистер Каттлетон,- заявил Рукер.- Почему же вы сказали нам, что убили?
Каттлетон молча таращился на него.
- Во-первых, у вас есть алиби, о котором вы не упомянули. В тот вечер вы смотрели двухсерийный фильм в кинотеатре 'Лоув' на Восемьдесят третьей улице. Кассирша узнала вас по фотографии и сказала, что в половине десятого вы купили билет. Узнал вас и билетер. Он вспомнил, как вы споткнулись в темноте и едва не упали, когда шли в мужской туалет. Из кинотеатра вы ушли после полуночи. И сразу направились домой. Вас видела одна из женщин, что живет этажом ниже. И мужчина, комната которого находится в том же коридоре, что и ваша, показал, что вы вошли в комнату до часа ночи, а через пятнадцать минут погасили свет. Так объясните, что заставило вас признаться в убийстве этой женщины?
Он им не верил. Не помнил он никакого кино. Не помнил, как покупал билет, как спотыкался на пути в туалет. Ничего не помнил. В памяти остались лишь темная ночь, шаги, резкий бросок, нож и крики, тот же нож, летящий в канализационную канаву, запачканная кровью одежда в мусоросжигательной печи, вымываемая из-под ногтей кровь.
- Более того, мы поймали убийцу. Зовут его Алекс Канстер. Дважды отсидел на грабеж. Мы нашли у него окровавленный нож, лицо у него все в царапинах и я готов поспорить на последний доллар, что он уже сознался в убийстве Уолдек. Вы же ее не убивали. Почему вы дурите нам голову? Отнимаете время? Лжете?
- Я не лгу,- упорствовал Каттлетон.
Рукер открыл рот, чтобы что-то сказать, молча закрыл его.
- Рей, у меня идея,- подал голос второй полицейский.- Давай проверим его на полиграфе.
Он ничего не понимал. Его отвели в другую комнату, подсоединили проводами к какому-то прибору, начали задавать вопросы. Как его зовут? Сколько ему лет? Где он работает? Убил ли он Маргарет Уолдек? Сколько будет четыре плюс четыре? Где он купил нож? Какое у его второе имя? Куда он дел одежду?
- Ничего,- второй полисмен указал на змеящиеся по бумаге графики,Никакой реакции. Он в это верит, Рей.
- Может, с ним что-то не так? Некоторых полиграф не берет.
- Так попроси его солгать.
- Мистер Каттлетон. Сейчас я вас спрошу, сколько будет три плюс четыре. Я хочу, чтобы вы ответили шесть.
- Но будет семь.
- Все равно, скажите шесть, мистер Каттлетон.
- Хорошо.
- Сколько будет три плюс четыре?
- Шесть.
На этот раз полиграф не подвел.
- Дело в том, что он в это верит, Рей. Он не собрался дурить нам голову и отнимать у нас время, он верит, что убил эту Уолдек, несмотря ни на что. Ты же знаешь, как подводит людей воображение, как свидетели под присягой дают ложные показания, потому что путают реальность с тем, что они себе внушили. Он прочитал статьи об убийстве и поверил, что убийца - он.
Они еще долго говорили с ним, Рукер и второй полицейский, подробно объясняя, что к чему. Они сказали ему, что у него сильно развитое чувство вины, что где-то в глубине подсознания погребено воспоминание о каком-то его неблаговидном поступке, и это самое воспоминание заставило его поверить в то, что он убил миссис Уолдек, хотя на самом деле он ее не убивал. Поначалу он думал, что у них поехала крыша, но постепенно, шаг за шагом, они доказали ему, что он никак не мог сделать то, в чем признавался. Такого просто не могло быть, они это доказали и ни один представленных им аргументов не мог поставить под сомнение улики, которыми они располагали. А потому он должен им поверить.
Что ж!
Он им поверил, он понял, что они правы, а его память дала осечку. Тем не менее, воспоминания об убийстве никуда не делись. Они остались такими же яркими. Он помнил каждое мгновение. Сие означало, что у него поехала крыша.
- Сейчас вы, наверное думаете, что сошли с ума,- прочитал его мысли сержант Рукер.- Не волнуйтесь понапрасну, мистер Каттлетон. Тяга к признаниям не такая уж редкость, как вы могли бы подумать. Любая публикация об убийстве приводит к нам в участок дюжину желающих сознаться, причем некоторые абсолютно уверены, что убили они. Где-то в глубине вашей души таится желание убить, по этому поводу вы испытываете чувство вины, поэтому вы признаетесь в том, что, возможно, хотели бы совершить, но никогда не совершите. Такие случаи у нас не редкость. Не все, разумеется, так уверены, как вы. Детектор лжи ясно это показал. Но насчет того, что вы сошли с ума, можете не волноваться. Вы просто не можете контролировать свое подсознание. И ничего больше.
- У человеческого мозга еще много тайн,- ввернул второй полисмен.
- Возможно, такое может с вами повториться,- продолжил Рукер.- Не паникуйте. Помните, что вы никого не могли убить, и все будет хорошо. И пожалуйста, больше никаких признаний. Договорились?
Он словно оказался в положении глупого ребенка. А потом его охватило облегчение, безмерное
