— Нет уж, спасибо. Тебе только палец дай — всю руку оттяпаешь. По самую задницу.
— Так вот откуда у тебя руки растут! — догадался Таль.
— Ты бы лучше птицу ощипал, умник, — возмутился Бол. — С перьями я жрать отказываюсь наотрез. Перья — они в подушке хороши, а не в обеде.
— Да, промашка вышла, — согласился Ларгет, быстро ощипывая добычу. — Совсем про это забыл. Надеюсь, огонь не прогорит за это время.
— На углях запечем... Хотя, какие угли от кустов! Смех один. Ладно, пойду соберу еще хвороста. Надеюсь, на этот раз заноз не будет.
— Если руки в другое место перетащишь, — хмыкнул Таль, бросая горсть перьев в огонь.
— Тьфу на тебя, гоблин несчастный — откликнулся Бол, убегая.
Когда он набрал кучу хвороста, Ларгет как раз успел очистить и выпотрошить добычу.
Аппетитный запах жареного мяса поплыл над костром, вызвав у обоих юношей голодное урчание в животе. Сухо потрескивали ветки в огне, густой белый дым взвивался к небу.
— Ветки сыроваты, — определил Таль. — Не мог получше найти?
— Пока я бы искал, ты всю птицу схавал, — тут же откликнулся Бол. — Знаю я тебя, твою прожорливую натуру. Только кости бы и остались.
— Кости я тоже люблю, — возразил Таль, переворачивая над огнем птицу. Капли жира по-змеиному зашипели на углях. Бол украдкой облизнулся.
— Ниже к огню, ниже! — подтолкнул он приятеля. — Дай я...
Он попытался забрать толстую ветку с насажанной на нее дичью из рук Ларгета. Подгоревший прут с сухим треском переломился, и птица упала в костер.
— Нет, ну ты все же урод, — возмущенно завопил Ларгет. Бол виновато потупил глаза. — За что не возьмешься, все портишь! Блин, мы до границы точно не доберемся. Либо я тебя прикончу, либо свихнусь напрочь... а потом все равно прикончу!
— Ну, ладно, ладно, — смущенно запротестовал Бол. — Я исправлюсь, честное слово! В конце концов, когда ты ее сбивал, я же не тебе не мешал.
— Убью! — рявкнул Таль, добывая птицу из огня. — Точно убью. И съем!
— Ну, как есть, гоблин, — хихикнул Бол, поняв, что друг на него уже не злится.
Через некоторое время он взмолился:
— Хватит уже! Готово!
— Совсем съехал? Еще жарить и жарить!
— Не могу больше! К тому же она все время ужаривается. Давай, как есть. Полусырая даже вкуснее. Давай, не томи!
— Блин с тобой, — согласился Таль, изрядно уставший держать птицу над огнем. — Действительно, жрать охота. Да и в путь пора, так мы никогда до гор не дойдем.
— У-у! Вкусно! — промычал Бол, откусывая от своей доли большой кусок. — Ай! Горячая, зараза! У тебя, кстати, соли не найдется?
— Угу. И лука с перцем, — хмыкнул Ларгет. — Жуй, что есть. Или лучше — мне отдай.
— Разбежался! Я слышал, что если нет соли, можно посыпать золой. Так делают все бывалые путешественники.
— Бывалые как раз без соли не остаются, — возразил Таль. — А коли есть охота, залезь рукой в огонь, и посыпай своей золой хоть до черноты.
Он с хрустом вцепился в крыло, пережевывая мясо вместе с косточками.
— Не подавись, — посоветовал Бол. — Я потом замучаюсь ведь тебе ножом могилу копать.
— Не трепись. Тебе и лопатой лень было бы. Ты поел?
— Ну, что за еда — половина цыпленка...
— Тогда пошли. Путь неблизкий.
— Это точно. Ты бы еще какую птицу завалил, что ли.
— Увижу, собью. Пошли, нечего рассиживаться.
— Ладно, двинулись, — Бол нехотя поднялся и затоптал угасающий костер.
Часа два они плелись по степи. Бол умудрился залезть в заросли репейника, и теперь с проклятиями снимал с себя гроздья колючек. Таль подкалывал друга на предмет того, что репьи липнут к репьям. Бол периодически кидал в него колючки, чтобы тот разделил с ним радость сдирания их с одежды. Солнце давно перевалило зенит, и теперь жарило немилосердно. Вдобавок откуда-то появились слепни, досаждая назойливым жужжанием и удачными попытками укусить в незащищенное одеждой место.
— Нет, ну это точно меня достало! — возмутился Таль, хлопнув себя по шее. Удачливое насекомое успело улететь на долю секунды раньше, оставив юношу почесывать место укуса. Ларгет выругался. Бол оторвал один из последних репьев с рукава, отмахнувшись попутно от слепня.
— А ты его «Стрелкой» сбей, — ехидно посоветовал он.
Ларгет ловко перехватил в воздухе очередного кровососа и раздавил его в кулаке.
