таблицы пятизначного шифра, 3 пистолета ТТ, к ним 47 патронов, 2 пистолета 'вальтер' ? 2 и к ним 29 патронов, ножей финских два, складной один, 2 компаса, трое наручных часов, крупномасштабные карты районов Литвы и Западной Белоруссии, перешифровальных блокнота 2, листки с записями разведывательного характера, а также запасные бланки: офицерских удостоверений 5, командировочных предписаний 17, продаттестатов 9, вещевых книжек б, партийных билетов 4, комсомольский - 1. В момент задержания неизвестными были предъявлены документы, заполненные на имя капитана Дзюбенко Кузьмы Остаповича, лейтенанта Шипулина Павла Ивановича и старшины Захарова Федора Петровича. Захваченному живым агенту, имевшему документы на имя Захарова, оказана необходимая медицинская помощь. Его попытка покончить жизнь самоубийством была своевременно блокирована, и состояние после переливания крови является вполне удовлетворительным. Трижды предупрежденный об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, он, однако, за два с половиной часа допроса не произнес ни слова, и получение от него в ближайшее время каких-либо сведений, способствовавших бы установлению его личности или же личности двух других убитых агентов, представляется маловероятным. Антропометрическим обмером бицепсов и сравнительным осмотром грудных и трапециевидных мышц установлено, что один из убитых, одетый в форму лейтенанта, был левша. Как он, так и одетый в форму капитана, по признакам словесного портрета, имеют некоторое сходство с фигурантами чрезвычайного розыска. Обнаруженные у них записи разведывательного характера также дают основания полагать, что они и являются особо опасными агентами, разыскиваемыми по делу 'Неман'. Прошу срочно сообщить особые приметы или какие-либо дополнительные данные, способствующие окончательной идентификации. Ожидаю ваших дальнейших указаний. В соответствии с указанием о представлении к правительственным наградам настоятельно прошу отметить находчивость и самоотверженные действия получившего тяжелые ранения офицера 79-й комендатуры лейтенанта Шмакова Виталия Петровича, 1920 года рождения, урож. гор. Коломны, русского, члена ВКП(б), из совслужащих. Руководством комендатуры Шмаков характеризуется только положительно. Омелин'.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
'Весьма срочно! Егорову
В представляемых Вами донесениях не отражено политико-моральное состояние личного состава частей и подразделений, привлекаемых к войсковым операциям и контрольно-проверочным мероприятиям по делу 'Неман'. Немедленно донесите с приведением наиболее характерных примеров и высказываний по частям Красной Армии, НКВД и этапно-заградителъным комендатурам отдельно. Колыбанов'.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
'Воздух!!! Егорову
Находитесь неотлучно у прямой связи для приема чрезвычайно важного. Колыбанов'.
97. ЕВГЕНИЙ ТАМАНЦЕВ - ЧИСТИЛЬЩИК И ВОЛКОДАВ ПО ПРОЗВИЩУ СКОРОХВАТ
Почти одновременно я уловил взмах руки над Пашиной головой и услышал команду бритоголового: 'Бей их!' Я понял: Пашу убивают! - но помощник коменданта закрывал от меня всех троих, и единственно, что я мог, это в ту же секунду, выстрелив в воздух и заорав: 'Ни с места!!! Руки вверх!!!' чтобы отвлечь внимание на себя - выскочить из кустов. Вслед за мною выстрелил и Малыш, и я увидел, что бритоголовый как подкошенный валится в траву рядом с Пашей, а тот пытается подняться и кровь из раны на голове заливает ему лицо. Ближе всех ко мне спиною в четверть оборота стоял помощник коменданта (он в первый же момент инстинктивно отпрянул назад), за ним метрах в полутора - амбал, еще дальше и левее - 'лейтенант'; двое последних, естественно, повернулись и смотрели в мою сторону, причем в левой руке у амбала я, как и ожидал, увидел нож, а в правой у 'лейтенанта' был 'ТТ', который он, помедля, направил на меня. Можно было без труда двумя-тремя пулями обезвредить его - он стоял совершенно открыто, - но я уже выбрал его для экстренного потрошения, и потому следовало взять его невредимым - желательно без единой царапины. В некоторой растерянности он помедлил, и за эти секунды я успел оказаться от него со стороны солнца и, таким образом, задействовал подсветку. Для острастки, для давления на психику я немедля 'пощекотал ему уши': произвел по одиночному выстрелу из обоих наганов так, что пули прошли впритирку с его головой, - это впечатляет. Чтобы затруднить ему прицеливание, я непрерывно 'качал маятник': пританцовывал левым плечом вперед, рывками перемещая корпус из стороны в сторону и все время передвигаясь и сам, - нечто похожее, только попроще, проделывает боксер на ринге. Для дальнейшего психологического воздействия я держал его на мушке и фиксировал взглядом, всем своим видом показывая, что вот-вот выстрелю. Малыш выпрыгнул без промедления и, как и следовало, угрожающе закричал: 'В-в-в-звод, к бою!' - и я тотчас во все горло повторил его команду, добавив: 'Окружайте поляну!!!' - хотя никакого взвода в радиусе нескольких километров, разумеется, не было и делалось это исключительно чтобы задействовать фактор отвлечения, фактор нервозности - сбить троих с панталыку и, во всяком случае, заставить оглядываться. Результат оказался большим, чем ожидалось: 'лейтенант' крикнул 'Засада!', метнул мгновенный взгляд на амбала и, дважды выстрелив даже не в меня, а в мою сторону, вдруг опрометью бросился бежать. - Не стрелять! - поднимаясь на ноги, скомандовал Паша; это относилось ко мне и Малышу и звучало напоминанием, что хоть одного надо взять живым. Умело держась метрах в двух за помощником коменданта, амбал молниеносно нагнулся к бритоголовому, и тут же в левой руке у него я увидел уже не финку, а обнаженный ствол и сразу сообразил, что он левша, и разглядел, что пистолет был не 'ТТ', а 'Браунинг Лонг 07' калибром девять миллиметров, именно та машина, которая у немецких агентов обычно заряжена разрывными пулями с ядом, вызывающим немедленную смерть. Я уже прикинул оперативную обстановку и соотношение сил: Малыш свалил бритоголового 'капитана', причем по-серьезному - тот не вставал и не двигался, - а у Паши как минимум пробита голова; во всяком случае, на какое-то время они оба практически вырубились. И мне следовало немедленно принять командование на себя и под мою личную ответственность во что бы то ни стало слепить - теплыми! - амбала и 'лейтенанта'. - Держи лейтенанта! - крикнул я Малышу и, понимая, что Паша оглушен, во весь голос заорал: - Ложись, Паша! Ложись!!! Я боялся за них больше, чем за себя, и с облегчением отметил, что они оба без промедления поняли и выполняли мою команду. Выскочив в первое мгновение из кустов, я сразу же метнулся влево, чтобы расширить сектор охвата, положить амбалу и 'лейтенанту' подсветку на глаза (развернуть их лицом против солнца), а также чтобы деблокировать директрису. Не удалось только последнее: амбал с похвальной быстротой переместился вправо и снова оказался за рослым, фигуристым помощником коменданта. Он двигался легко и ловко, и реакция у него была хорошая, но при этом защитном движении его голова на секунду появилась правее фуражки помощника коменданта, и в тот же миг выстрелом из правого нагана я сбил с него пилотку. Такие вещи впечатляют, а от меня сейчас требовалось все время давить ему на психику. Помощник коменданта лишь теперь протер мозги, лапал судорожно кобуру, прижатую полой кителя, и не мог от возбуждения открыть - заколодило, как случается и не только у таких лопухов. Вообще-то Паша должен был дать ему 'вальтер' в карман, и действовать ему следовало в первую очередь именно 'вальтером'. Но я сейчас не мог занимать извилины его оружием и его действиями; я на него нисколько не рассчитывал: после того как Пашу вырубили, я, естественно, надеялся только на одного себя. - Падай, капитан, падай! - закричал я ему, но он, будто не слыша, даже не пригнулся. Я ничуть не удивился: фактор внезапности в скоротечных схватках тормозит решительные действия даже у бывалых фронтовиков, чего же можно ожидать от разодетого тылового фраера? - Ложись, комендатура, ложись!!! - яростно заорал я и тотчас прыгнул вправо. Мне на секунду открылась часть туловища амбала, его левый бок и рука с браунингом, и, стремясь упредить его действия, я нажал на спусковой крючок, но амбал проворно дернулся влево, я же, вероятно, так боялся попасть в помощника коменданта, что от этого мандраже промазал и в душе обложил себя самыми последними словами. Вслед за моим выстрелом справа раздались еще три: стоя на четвереньках, Паша сбоку стрелял по ногам амбала. Он был оглушен, и правая половина лица залита кровью, к тому же рядом с директрисой находился помощник коменданта; естественно, я не рассчитывал, что Паша попадет, но это в любом случае создавало крайне ценный для меня в эту минуту отвлекающий фактор, и мысленно я ему аплодировал. Нет, я не промахнулся: на рукаве гимнастерки амбала у самого погона проступило темное пятно. Но я только слегка задел, считай, поцарапал ему левую руку, а ее требовалось надежно 'отключить'. Толково используя ситуацию, он держался за живым заслоном, я же на открытом месте в десятке метров от него вынужден был энергично двигаться, пританцовывать, фиксируя его лицо и все время угрожая обоими наганами. Он выстрелил в меня двумя пулями, не попал, добавил погодя секунды еще одну и снова - мимо. Чему-чему, а как 'качать маятник'*, я мог бы поучить и его, и тех, кто готовил его в Германии, к тому же Пашины выстрелы сбоку, несомненно, действовали ему на нервы, а подсветка значительно снижала меткость. Тем не менее он был опытный, находчивый парш, сразу понявший, что я опаснее других и что в первую очередь надо разделаться со мной. И я перед тем оценил его правильно: он действовал толково, уверенно, стрелял в отли- --------------------------------------* Качание маятника - это не только движение, оно толкуется шире, чем
