Итак, желанная победа. Впереди Париж и свадьба. Грандиозная свадьба можно было не сомневаться, что граф Феликс не упустит случая потрясти 'свет'. После визита принца Антония позвонила Картье, порадовав его известием о сокращении условленного срока: 'Я завершила все свои дела. Назначай брачные церемонии на сентябрь и, конечно, согласуй с маменькой'. 'Перестань, детка! Я так счастлив, что твои издевки меня совершенно не достают. Это будет не просто свадьба - это будет мое лучшее концептуальное действо'.
Тони опустила трубку с ощущением непоправимой ошибки. Пересказанный Максимом разговор с отцом привел её в ужас. В отличие от принца, торжествовавшего победу, Антония поняла - они оба на грани беды. И чем больше подлинного чувства к этому мальчику обнаруживала она в себе, тем острее ощущала ответственность за его будущее. Принц просил подождать три месяца, значит она должна опередить его, вступив в брак с Картье. И вот теперь назначившей на сентябрь 'концептуальное действо' свадьбы Антонии казалось, что она подписала себе печальный приговор.
Поздно вечером накануне отъезда Тони вернулась к себе в номер после данного О'Ралли в её честь банкета. Голова кружилась, в ушах стоял многоголосый хор комплиментов. Она не успела ещё принять душ и только брошенная в бокал таблетка аспирина усердно шипела на инкрустированном зеленым перламутром низком столике, когда дежурная доложила, что к мисс Браун прибыли визитеры.
- Никого сегодня не принимаю, никого!
- Прошу прощения, мисс Браун, у них неотложное дело.
Тони быстро набросила пеньюар, и кляня всех поклонников и журналистов на свете, взбила щеткой волосы. Тихо пискнул звонок, она рухнула в глубокое кресло и нажала кнопку в дистанционном пульте.
Двери номера бесшумно отворились и в огромный холл, изобилующий зеркалами и затейливыми светильниками вошли двое. С минуту никто не двинулся, справляясь с волнением. Потом высокий парень подтолкнул вперед пришедшую с ним девушку. Она сделала несколько шагов к креслу, где застыв, совсем как на картинке, нога на ногу, в руке шипящий бокал, сидела хозяйка.
- Тони, я пришла. Я пришла, чтобы стать сестрой... - Виктория остановилась, не решаясь приблизиться к своей царственной копии. Из разжавшихся пальцев Антонии выпал бокал, совершенно бесшумно скользнув в высокий ворс персидского ковра.
Жан-Полю казалось, что он смотрит немой фильм, заснятый в замедленном темпе: мягко, плавно, как под водой двинулись навстречу друг-другу две тонкие фигуры - разлетелись полы плаща Виктории, распахнувшей объятия, соскользнул с плеча бледно-серый шелк пеньюара Антонии, поднявшейся с кресла и в эти объятия нырнувшей...
Странная, фантастическая ночь! Сколько же вопросов им хотелось задать друг-другу, скольких вспомнить... Рассказывать, выспрашивать, сопоставлять - и все это время думать - а ведь неспроста задействованы в их общем сюжете эти люди, порой странным образом безликие, а иногда и вовсе незнакомые. Неведомый обеим давно почивший А. Л. Зуев - загадочный герцог Баттенбергский, Светлана Копчухина, Евгения, Катя, Алексей... А Меньшовы-Грави, а Браун, Динстлер? А Хосейн Дали Шах, Ингмар Шон, Артур Шнайдер или тетя Августа? - Боже! Чтобы собрать всех главных участников представления понадобилась бы огромная сцена, а уж распределять призы 'по заслугам' оказалось бы и вовсе трудно.
- Вот если бы какой-то Высший наблюдатель сумел бы запечатлеть нашу 'летопись', сколько невероятных, тревожных и прекрасных историй могло бы получиться, - мечтательно сказала Антония.
- А потом бы вышли из тени и заняли места в зрительном зале все, кто подготовил сценарий и сыграл в нем роли, - предложила Вика.
- Я думаю, что финал был бы встречен шквалом аплодисментов. Вы бы сорвали всех 'Оскаров', девочки. Ведь это и вправду сказочный финал, сказал Жан-Поль, с восторженным волнением наблюдавший за девушками. - Вы не просто сестры, вы самые что ни на есть однояйцевые двойняшки! Поверьте мне, как ученому, я хорошо изучил этот генный трюк.
- Нет, мы значительно больше, чем сестры или даже двойняшки. Мы связаны более прочными и загадочными узами, сотканными из страстей, надежд, дарований и ошибок множества людей. Но главное - из Любви и сотни загадок, которые никто, кроме нас, не в силах постичь.
Тони сняла с пальца александритовый перстень и протянула его Виктории. Круглый овальный камень, подобный застывшей выпуклой капле, колебался в нерешительности, перебирая оттенки от аметистово- лилового до изумрудного: в комнате горела люстра, а за окном светлело утро.
- Это семейная реликвия Грави-Меньшовых! Сколько историй с ней связано! Он перешел мне от мамы, как и положено, в десятый день рождения, но впервые я одела перстень, когда мне исполнилось восемнадцать... а значит - на Острове появилась ты...
Понадобилось время, чтобы разобраться и сделать то, что должно было произойти по всем мудреным правилам нашей запутанной игры... Это кольцо принадлежит тебе. - Тони одела перстень на палец Виктории. - Смотри, наш талисман не знает постоянства, подвергая сомнениям железобетонные истины: он такой и совсем иной одновременно!
Они подошли к окну, за которым поднималось солнце, и сомкнули над камнем золотистые головы, наблюдая, как наливается он радостной травяной зеленью.
- А вечером перстень опять станет лиловым. Вот эта переменчивая игра и есть цвет истины. Той, что на мгновение не дает однозначности. Спасибо, я приобрела нового друга! - Виктория обняла сестру и шепнула в щеку: 'А ведь я к тебе с просьбой, Тони... Как ты отнесешься к тому, чтобы дня три поработать 'дублершей'?'
Глава 3. Прощание с игрой
Антония с наслаждением паковала багаж - в открытые чемоданы без разбора летели платья, костюмы, пеньюары, - эксклюзивные модели, стоящие колоссальных денег, вперемешку с какими-то буклетами и неразвернутыми подарочными коробками.
Впервые она позволила себе быть столь небрежной - ещё бы, А. Б. не просто покидала Америку, она бросала её навсегда, сжигая за собой все мосты. Побежденная Америка умоляла победившую Антонию остаться, осчастливив её своим великолепным присутствием. Черта с два! Обескураженная Жаклин с трудом сдерживала напор самых представительных агентов, желавших немедленно заключить с А. Б. интересные контракты, отбивалась от выгодных предложений, сопровождая отказы стандартным 'без комментариев!'. Она, действительно, не могла понять мотивы столь неблагоразумного поведения 'звезды': А. Б. карабкалась к вершине, сдирая в кровь руки, поставила на карту свое состояние, и вот теперь, когда, наконец, присмиревшая жар-птица сидела в её клетке - Тони, выпуская удачу, распахивает дверцу: 'Гуд-бай, милая, ты тут никому не нужна!'
Что-то все же не так - недаром навалены в чемоданы скомканные 'Шанели' и 'Версаччи', а Жаклин получила щедрый гонорар на прощание вместе с категорическим отказом работать на А. Б. Европе.
- К счастью, дорогая, я увольняю не только тебя. Расчет получают и маэстро Лагерфельд и Карден... Ну, ладно, Жаклин, это все равно не секрет я выхожу замуж. - Антония сделала паузу, ожидая удивленную реакцию.
- Счастливый Картье уже растрезвонил о свадьбе всему свету. Только я не понимаю... Феликс совсем не похож на узколобого ханжу, запрещающего своей супруге показывать посторонним голые колени...
А если у меня есть ещё один секрет? - интригующе прищурилась Тони.
Жаклин на секунду задумалась и радостно охнула:
- Ну поздравляю! Это, действительно, меняет дело. - Она оглядела фигуру Тони. - Когда ожидается беби?
- Очень, очень скоро! - Тони уже решила, что явится под венец с шестилетним сыном, предоставив общественности возможность на все лады толковать этот казус.
Дав согласие на брак Картье, Тони непрестанно мучила себя сомнениями. Вероятно, она потянула бы еще, если бы не два обстоятельства: решение уйти из шоу-бизнеса немедля, на гребне победной волны, стать домохозяйкой и матерью семейства, вдали от любопытных глаз преображаясь в Ванду. Но главное - Антония хотела обрубить все ниточки, связывающие её с Бейлимом.
Маловероятно, что брак, заключенный после разрыва с отцом, может стать для юноши благополучным. Восточный царек не оставит сына в покое либо проклянет, либо будет всячески доказывать ему печальные последствия совершенной ошибки. Он заставит парня жестоко пожалеть о неугодном выборе. К тому же Бейлим очень молод, а его страсть так горяча и безрассудна, что вряд ли может быть долговечной... Ах, как хотелось бы Антонии ошибиться в своих предположениях! Увы, времени на эксперимент не оставалось. Картье, получив согласие по телефону, заказал ко встрече невесты в 'Серебряной башне' роскошный ужин с
