жевать траву.
Виктория уставилась на памятное место, сраженная непонятными ей чувствами - 'Это так просто, что я даже не могу осознать всей значительности', - сказала она матери.
И вот теперь так же оторопело рассматривала она старый французский дом, хранящий тени ушедших памятных дней, событий, которые, как ни странно, имели, оказывается, прямое отношение к ней, никому здесь тогда неведомой, толкущейся в деревянном манеже крюковского сада.
- Потом, потом все рассмотришь! А сейчас - за стол! Мне не терпится услышать о твоих приключениях. Ну и развлеклись мы, Тори! даже смеяться не могу - бок болит. - Антония сама раскладывала в тарелки магазинные салаты, поскольку специально отпустила прислугу. - Артур проговорился, что ты неравнодушна к крабам. Тогда это все необходимо съесть тебе. Симпатизирующая мне хозяйка местной закусочной изготовила специально для 'гостей', поскольку для меня придерживает вот этот паштет из сырого филе!
- Узнаю, в Парме меня специально накормили чем-то подобным, помогая 'войти в образ' А. Б. И знаешь, это было не самое страшное.
- Тори, а ведь я, сидя со своим животом под крылом матушки Стефании, одинокая, заброшенная, думала, что ты та веселишься на всю катушку приемы, презентации, полеты с магами... А ещё все эти жужжания прессы 'Ура, мисс Браун! Да здравствует А. Б.!' Каково?
- Бедная 'железная маска'! Зато я чувствовала себе камикадзе каждый раз, выходя за дверь своего гостиничного номера... Да и в номере... Тони, ведь я даже не знала, как открывается флакончик с шампунем!
- Ха, зубами! И вообще - это дело дизайнеров. Нам-то, потребителям, совсем не обязательно вникать. Только плати и качай права! Вызывай главного администратора и - в разборки. Он сам откроет, да ещё вымоет тебя с большим удовольствием.
- Вот этого я как раз и не умела делать. Но ничего, постепенно дошла, благодаря тебе... Но а ты, затворница, хитрее всех оказалась: такой парень по лужайкам бегает! И прямо ко мне на шею: 'Мамочка!' Он нас упорно путает. Умерла бы от зависти, если бы не свои конкретные перспективы, - Виктория многозначительно подмигнула.
- Потрясающе! А наш поэт не промах! - обрадовалась Тони.
- Ты тоже, дорогая моя, все успела. Знаешь, кто вытащил меня с того света? - Храбрый и прекрасный рыцарь, которого я обожаю! - заявила Виктория.
- Как это? Твой рыцарь, то есть юный Дюваль, насколько я поняла, все это время был при мне.
- Меня спасал, в полной уверенности, что борется за твою жизнь, принц Бейлим Дали Шах, он же - мой брат Максим, который думал, что я погибла пять лет назад! Примчался за Тони Браун на своем 'Боинге', отстреливался от бандитов, шептал 'любимая'. Ох, и заморочила ты бедному мальчику голову! Я с полной серьезностью выступаю его защитником и парламентером. - И Виктория рассказала Тони продолжение московской истории, развернувшейся уже в других широтах.
- Сейчас Максиму ничего не грозит более, чем любовная горячка, завершила она свой рассказ и добавила. - Тони, подожди его, если не хочешь упустить свое счастье. Так и быть, оставим идею 'двойной свадьбы'. Нам с Жан-Полем придется поторопиться.
- Видишь ли, - печально вздохнула Антония, - мне нечем порадовать твоего подзащитного. Я попросту не имею права губить его жизнь. Ну будь он хотя бы графом или лордом каким-нибудь! А так - 'надежда династии', 'будущее Востока' - жуть какая-то! Слишком большая ответственность. К тому же... - Антония задумчиво покопалась у себя в тарелке и выдохнула признание. - А. Б. ведь не всегда, как ты понимаешь, будет такой, предстоит поменять 'шкурку'. Я сама уже привыкла к этой мысли и даже нахожу в ней некоторое облегчение, но... этот парень, Максим, буквально с ума сходит от моего антуража. Чуть не молится, каждую черту боготворит - портреты развесил, пленки коллекционирует... Да и сын у меня уже большой, дорогая. Это не шутка. Максим же, увы, так молод. Нет, Тори, увы, партия не складывается. Зато 'двойная свадьба' не отменяется!
На следующий день 'сестры' были на Острове. Остина только что выпустили под строжайший надзор жены и домашнего врача. Он применил всю силу убеждения, заверив клинический персонал, что медицинская помощь ему в ближайшее время не понадобится. Еще бы - полученное от Алисы известие означало полную победу - обе девочки, отнимая друг у друга трубку, сообщили о своем скором прибытии. 'Они звонили из Лемарти и были очень веселы! Мне кажется, Остин, они подружили!' - радостно доложила Алиса - Н, тогда я уверен, что абсолютно здоров. Присылай за мной немедля, а дома подготовь все к празднику. Как же я ждал этого дня! - оживился Остин
И вот они сидели все вместе за торжественно накрытым столом, делая вид, что это всего-навсего очередная семейная трапеза. 'Сестры' исподтишка переглядывались и, наконец, чуть не хором сказали: 'Мы сильно провинились и требуем наказания'.
- Только, пожалуйста, не волнуйся, папа, все обошлось! - предупредила встревоженный взгляд Остина Тони. - Сейчас мы по порядку изложим свои истории и вы решите, что с нами дальше делать.
Антония пыталась свести криминальные доклады к юмористическим рассказам.
- Но в начале, детка, позволь нам выразить полнейшее восхищение твоим завоеванием Америки! Даже сюда, на Остров, пришла куча телеграмм и я возила отцу в больницу кассету. Там, конечно, много всего наворочено, но этого и требовала аудитория твоего 'ринга'. - Алиса обняла дочь.
- Что там говорить - прямой нокаут... Но лихо все закручено. - Остин хитро прищурился.
- Как ты догадался? - удивилась Антония.
Остин кивнул на перстень, украшавший правую руку Виктории:
- Сразу видно, кто здесь шею гнул, надрывался, а кто цветочки собирал.
- Я просто хотела помочь Тони. То есть, мы с Жан-Полем. Вернее, с Ингмаром Шоном, - смутилась Виктория.
- Это, я думаю, замечательная история, которую мы с Алисой выслушаем на десерт, смакуя, как гурманы, все подробности. А сейчас, хотелось бы узнать происхождение украшений на ваших щечках. Ведь вы не станете убеждать, что теперь 'так носят'? - Остин переместился в кресло-качалку, готовясь к длинному разбирательству.
Рассказ о происшествиях в Москве и Америке действительно получился долгим. Девушки перебивали и дополняли друг друга, запутывая и без того мало понятную ситуацию, Алиса, стараясь не упустить сложную нить, но все равно сбилась, не разобрав, кто на кого охотился, и кто кого спас. Странную иллюзию создавало все-таки одновременное присутствие 'двойняшек'. Сразу обнаружилось множество различий - в интонациях, в движениях, манере общаться, а голова все равно кружилась как от игры зеркал.
Остин же понял все и даже значительно больше, чем кто-либо из присутствующих. Оставались кое- какие вопросы и главное: кто сорвал охоту, затеянную с дьявольской хитростью Кассио?
- Ну что же, крошки, вам, несомненно, здорово везет. Вы успели заполучить надежных защитников, способных переиграть самого Альконе Кассио, - сказал Остин, подводя итог. - Видишь, Алиса, какие девочки у нас выросли - совсем непростые и вполне самостоятельные. Сами со всем справились.
- А разве это не ты 'страховал' нас, папа? Кто же тогда разыскал Шнайдера и направил его ко мне? - удивилась Антония.
- Я вообще не знал о вашем заговоре. И сейчас должен был бы хорошенько выпороть обеих. Серьезно, девочки, вы допустили оплошность, которая могла бы окончиться трагически. Чудом трагедия превратилась в водевиль. А ведь замысел был совсем нешуточный... - Остин содрогнулся, представив, какой финал должны были бы иметь по 'сценарию' Кассио эти эпизоды... - К тому же, с вашей стороны было недопустимым воспользоваться моей беспомощностью. В больнице меня надежно охраняли от лишней информации и возможных волнений. А Мейсон Хартли упустил Вику, понадеявшись на её благоразумие и слово чести. Он же не разведчик, и не нянька - ученый с мировым именем, целый институт на шее... Эх, дочки, обидели вы меня!
- Папа, папочка! - раздалось одновременно, и сестры с двух сторон заключили Остина в объятия.
Историю о 'завоевании Америки' слушали уже ночью, на террасе, как фантастическую сказку.
- Ах, как жаль, что вы не можете мне до конца поверить! - обиделась Виктория. - Честно слово, Маг не только предсказал появление Жан-Поля в моей жизни, но и вот этого камня!
Она подняла руку, и перстень, словно вдохновленный всеобщим вниманием, выдал длинную 'трель' переливчатых лилово-сиреневых отблесков.
