дурацкие пещеры. Но терпеливый всегда будет вознаграждён. Почаще бы попадались эти приезжие богатеи... Попробовав монеты на зуб, он спрятал оружие в чехол и отправился пропивать нежданно свалившиеся на него деньги.
Задержись он ещё на пять минут, ничего более ему в этой жизни выпить уже бы не удалось.
- Тоже мне - особое поручение, - бормотал Таилег, с лёгкостью перепрыгивая через трещины в полу. Самое главное, повторял он вновь и вновь, не забыть о 'хвосте'. То, что за ним последуют и сюда, он не сомневался. Теперь хорошо бы спуститься на уровень вниз, где множество параллельных коридоров, и подождать там сопровождающего. Придётся, вероятно, оглушить его - убивать Таилегу приходилось три раза, каждый раз - обороняясь, но пакостное чувство осквернения долго не оставляло его.
А ведь соглядатай наверняка захочет расправиться с ним.
Эта мысль, вполне очевидная, неприятно поразила начинающего вора. Действительно, соглядатай идёт за ним до самого конца, и, как только он кладёт булавку на место, тихонько оставляет его там же - и репутации герцога ничто не угрожает.
Мало ли случайных камней может упасть на голову беспечного искателя приключений.
У поворота на первую лестницу, откуда ещё был различим более светлый контур входа, Таилег переобулся. Сложная, многослойная подошва была некогда изобретена Ольтами. Позже многие мастера использовали упругий, бесшумный материал - особенно мастера ловких рук. Переобувшись, Таилег совершенно переменился. Он быстро прокрался к комнате с символом - где следовало оставить булавку - спрятал там рюкзак и, сверяясь с планом лабиринта, бесшумно поднялся наверх.
Соглядатай уже спускался по дальней лестнице.
План лабиринта, судя по всему, у него тоже был. Интересно, что стало со стражником? - подумал Таилег и искренне пожалел его. По всем канонам убийца не оставит в живых никого, кто мог бы поведать миру, что же случилось... В любом случае, бедняге уже не помочь.
Что-то слабо скрипнуло и Таилег заметил, что убийца извлёк небольшой, но внушительный арбалет. Новейшей конструкции, заряжавшийся целой обоймой стрел. Зачастую отравленных. Спуск поворот рукоятки - арбалет вновь взведён. Время перезарядки - полторы секунды.
Хорошо, если в него будут стрелять только из этого.
Один промах убийца-таки совершил. Он держал в руке крохотный светящийся шарик, чем выдавал себя за сотню шагов. То ли думал, что сам Таилег такой же неопытный, то ли надеялся на себя. Как бы то ни было, близко подходить не следует.
Случай подвернулся скоро.
Стоило убийце постоять несколько секунд у одного из перекрёстков, как внимание его притупилось. Таилегу хватило нескольких секунд, чтобы метнуть камень.
Послышался глухой стук, камень отскочил от затылка и верзила принялся медленно оседать.
Теперь быстро к диаграмме - положить булавку - бегом к оглушённому и связать его. А там - назад в гостиницу и скорее предупредить Даала, что герцог вышел на тропу войны.
По-кошачьи мягко, Таилег прыгнул почти в самый центр диаграммы, полу-инкрустированной в полу, полуначерченной светящимся мелком. И тут-то всё пошло не так, как ожидалось.
Стоило ему извлечь булавку, как воздух вокруг сгустился, стал вязким и окружил юношу непроницаемым для звуков покровом. Отчаянно сопротивляясь, Таилег попытался быстро наклониться и положить булавку - острием на зелёный кирпичик, ушком на красный - и понял, что воздух сгущается, а дышать становится невероятно трудно.
Он заметил блик, когда стрела, неслышно пущенная ему в затылок, вошла в конус света, что испускала диаграмма вертикально вверх. Понимая, что не спасётся, он изо всех сил оттолкнулся от пола. Стрела коснулась отточенным краем жала его щеки, заливая глаз кровавыми брызгами. Двигалась она медленно, но не потеряла своей убийственной силы...
Булавка выскочила из пальцев, но Таилегу было не до того. Надо было покинуть диаграмму, прежде чем верзила пошлёт второй снаряд.
Он падал невероятно медленно, опираясь на сгустившийся до плотного киселя воздух и неожиданно ощутил, что летит. Ощущение было неземным... но долго ли он будет им наслаждаться?
Камень мягко коснулся его головы. Ноги ещё лежали внутри диаграммы и та не собиралась отпускать их без борьбы.
Булавка продолжала падать.
Остриё очередной стрелы глядело ему между глаз и Таилег понял, что спасёт его только чудо.
С музыкальным звоном булавка коснулась пола и - к величайшему изумлению юноши - вонзилась в самом центре, касаясь стержнем всех пяти сходившихся в центре кусочков цветного камня.
Весь центр диаграммы неожиданно посерел, а булавка вспыхнула ярко-синим пламенем. Скорее разумом, чем слухом, Таилег ощутил, как вторая стрела покидает своё отполированное ложе.
Закрыв глаза, он отчаянно оттолкнулся от переливавшейся мозаики. Что-то невероятно тяжёлое встретилось с его головой и мириады огненных брызг заполнили вселенную.
Потом был долгий, почти непереносимо долгий покой.
6.
Очнулся он от неприятно пульсирующей боли.
Диаграмма совершенно потухла и почти не выступала на окружающем камне. Если бы не слегка выступающие вверх края, она ничем бы не выделялась на слабо светящемся, скрадывающем расстояния фоне.
Лежать было очень удобно и приятно, но кое-что оставалось неясным. Например, почему он жив. Осторожно потрогав лоб, Таилег не нашёл в нём торчащего украшения и сел, охнув от боли, что пронизала его позвоночник.
Почему его не убили? Если убийцу кто-то спугнул, то почему его оставили здесь, никак не помогли?
Впрочем, последнее не было таким уж удивительным. Благородство и милосердие - качества скорее персонажей легенд, нежели обычных людей. Да ещё в такое время, время всеобщего упадка.
Так что вознесём хвалу великому Палнору, что хранит всех почитателей своего ремесла, и двинемся отсюда подальше.
Рюкзак лежал неподалёку. Он был нетронут - и судя по тому, как он лежал, и по весу. Совершенно невероятно. Настолько честные обитатели пещер никогда не существовали в настоящей жизни. А преисподняя для воров вряд ли выглядит столь безобидно.
Таилег долго массировал руки и ноги, ощупывал всего себя, прежде чем осмелился встать. Кроме рваной царапины через правую щёку, он отделался только десятком синяков. Боги милостивы к тем, кто чтит их законы. Ухмыльнувшись, он потянулся к рюкзаку. Зажжём факел и осмотримся. Раз уж пришлось здесь задержаться, почему бы не осмотреть окрестности? Ни в каких диаграммах он больше искать не станет, ясное дело, но всё остальное по-прежнему оставалось ничьей собственностью.
Да и булавка была уж очень красивой...
Рука Таилега уже нырнула в кармашек пояса, где хранились бруски для высекания огня, как новый звук, неожиданно коснувшийся его слуха, заставил его замереть неподвижно.
Едва слышный плеск, шорох, капель.
Вода?!
Неужели город затопило?
Таилега словно подстегнули кнутом. Он молниеносино накинул рюкзак, соображая, какая из лестниц более удобна в случае наводнения. Затем зажёг факел - под ноги надо смотреть, когда бежишь - и страх пронизал его всего.
Он находился в другом месте. Естественные колонны подпирали высоко вознесшийся потолок, создавая причудливый каменный лес. Диаграмма, точный двойник той, из Золотых Лун, лежала перед ним. Широкая подземная река лениво облизывала голый каменный берег в сотне шагов от него и следы разрушения, битвы, смерти виднелись буквально на всём вокруг.
Ноги его подкосились. С размаху усевшись на колючее каменное крошево, Таилег закрыл глаза и огромным усилием воли сдержался, чтобы не разразиться воплем отчаяния.
Лёгкое прикосновение меховой лапы заставило мозаику вспыхнуть, но - о ужас! - весь рисунок её совершенно изменился. Мысли зрителей были почти неслышны - все испытывали невероятный ужас. Что предпримет Незавершённый в ответ на подобное святотатство?
