Глаза Йотулла сузились, точно блестящие лезвия.
– Не надейся, что я больше не вернусь сюда, – если, конечно, от Хравнборга хоть что-нибудь останется. Хорошо бы, юный выскочка, твое природное бесстыдство за время моего отсутствия не завело тебя слишком далеко. Теперь твоя ничтожная милость будет у Хальвдана главным советчиком, так что прежде всего убеди его не преследовать нас, чтобы вернуть свое имущество, не то имущество может сильно пострадать. – Он почти незаметно покосился на Сигурда, который все еще сжимал в руках шкатулку.
– Я покамест погожу сообщать Хальвдану о вашем побеге, – без особой вежливости отозвался Микла. – Мне не надо будет ничего выдумывать и объяснять: Хальвдан все равно узнает, как вы мило обо всем договорились. – Он упорно не глядел на Сигурда.
Следуя указаниям Йотулла, Микла, Сигурд и Рольф готовили все необходимое для путешествия. Едва они управились, как в Хравнборг вернулся разъезд Хальвдана, измотанный битвой, – пополнить число воинов взамен убывших и припасы. Хальвдана с ними не было – он остался в горном лагере, продуваемом ветрами, чтобы следить за передвижениями доккальвов. Рольфа это огорчило, однако Сигурд был рад, что Хальвдан не приехал. Беспокоило его лишь прощание с Ранхильд, которой он был явно небезразличен. Сигурд терпеть не мог прощаний, но все же хотел в последний раз взглянуть на Ранхильд. Самое недавнее его воспоминание о девушке было столь обычным – она показывала кухонной служаночке, как свернуть шею курице, поскольку той было не справиться самой. Вдобавок Сигурд хотел попросить у Ранхильд ее мышастого жеребца, чтобы ему не пришлось красть доброго коня у кого-нибудь из воинов.
Йотулл пренебрежительно отнесся к намерению Сигурда. Маг считал, что это лишняя учтивость. Однако Сигурд не дал себя переспорить, и Йотулл отправился с ним в дом Хальвдана. Морок кружил на безопасном расстоянии от них – неясная громада черной тени, источавшая такое лиходейское зло, что дрожь пробирала до костей. Сигурд с трудом мог оторвать взгляд от чудища, которое неотступно следовало за ним в неверном свете далеких звезд, скаля в радостном предвкушении три ряда зубов.
Ранхильд нисколько не удивилась появлению в ее жилище Сигурда и Йотулла и лишь один раз подняла взгляд – когда Йотулл приказал ее служанкам выйти из комнаты. Ранхильд продолжала ткать, пока не закончила ряд, и тогда лишь заговорила со своими гостями.
– Я думала о тебе, Сигурд, – сказала она очень просто, – и прошлой ночью мне был сон, что ты отправляешься в долгое путешествие: Не скажу – опасное, – она мельком глянула на Йотулла, – потому что все путешествия опасны, особенно в глазах тех, кто остается дома. Я рада, что, прежде чем уйти, ты пришел попросить моего благословения.
– Ты умненькая бесовка, – одобрительно и угрюмо усмехнулся Йотулл. – Надеюсь только, у тебя достанет ума сообразить, что Хальвдан желает сохранить наше отбытие в тайне. Если бы в форте узнали, что опасность столь велика, что Хальвдан предпочел отправить отсюда Сигурда, они сильно пали бы духом. Я вознагражу тебя за молчание.
Он потянулся к кошелю с золотом, но Ранхильд молчала, меряя его презрительным взглядом. Тогда маг, поморщась, вынул небольшой мешочек и неохотно подтолкнул его по столу к Ранхильд.
– Это весьма сильный амулет, охраняющий от неугомонных мертвецов. Я смастерил его для себя. Этой зимой он тебе очень пригодится.
Ранхильд кивнула, принимая подарок.
– Хорошо. Наверняка никто не узнает о вашем уходе, пока вы уйдете достаточно далеко. – Последние слова она проговорила с особым ударением, обращаясь главным образом к Сигурду. – Я думаю, когда мы встретимся в следующий раз, ты сильно переменишься. Я хочу подарить тебе амулет – быть может, он принесет тебе счастье… и защитит тебя. – Ранхильд сняла висевшее у нее на шее золотое колечко на плетеном шнурке из ее собственных волос. – Если нужно, развяжешь шнурок, и у тебя будет запасная тетива… а кольцо это я носила на пальце. Руны защитят тебя от лиходейской мощи твоих врагов.
– Я не очень люблю прощаться, – проговорил Сигурд, неловко ощущая, как пристально глядит на них Йотулл. – Мне совестно, что я так неблагодарно покидаю Хальвдана… но ты не знаешь его так, как знаю я, и вот я должен покинуть Хравнборг. Мне все равно, увижу ли я еще когда-нибудь Хальвдана, но я не желаю удирать, точно вор, и уводить с собой доброго коня и доброго воина… а именно так мне и приходится поступать.
– Так Рольф поедет с тобой? – отозвалась Ранхильд. – Это меня радует.
Однако как же тебе быть с конем? Знаешь, возьми одного из моих – лучше всего мышастого жеребца. Да, возьми Эльфрада – он больше других подходит воину. Полагаю, о прочих твоих надобностях Йотулл позаботился, так что прими лишь мое благословение и заверения, что я сделаю все, только бы разрушить замыслы Бьярнхарда. Я не хотела бы испытать те же мучения, которые выпали на долю Адиля. – Она в последний раз искоса, недобро глянула на Йотулла и невозмутимо принялась ткать.
Йотулл мгновение поколебался, затем пожал плечами и распахнул дверь.
– Забавная штучка, и до чего хладнокровна! – шепотом сказал он Сигурду, когда их сапоги уже скрипели по снегу в такт шагам. – Лучше бы ей не забыть моих предостережений. И какой хитрый взгляд – точно она знала, что я лгу. Впрочем, мне известно, что она не обучалась магии.
Сигурд открыл было рот, чтобы рассказать Йотуллу о занятиях Ранхильд с Адилем, но с редкостной для него проницательностью заговорил совсем о другом:
– Надеюсь, этот ее Эльфрад не слишком раскормлен и избалован. Надо же, у нее три лошади, а иные счастливы иметь хотя бы одну, пригодную под седло.
Они оседлали коней, не вызвав никаких вопросов у часовых возле конюшен, и подъехали к дому Йотулла, где их в нетерпении поджидал Рольф. Микла стоял на пороге, но не простился с ними и не пожелал доброго пути троим всадникам, которые поскакали прочь под светом звезд. Сигурд едва верил, что так легко им удалось выбраться из Хравнборга – пришлось лишь остановиться у ворот и назвать себя стражникам, а дальше они поехали свободно, якобы на поиски Хальвдана.
– Взгляни в последний раз на Хравнборг, – наконец сказал Йотулл, когда они остановились на отроге горы, чтобы дать коням отдохнуть и самим оглянуться. В зимнем сумраке позади мерцали редкие огни; когда всадники обогнули отрог, огни совершенно исчезли.
Рольф совсем упал духом, когда они проезжали поле битвы у брода Беда и увидели россыпь сторожевых костров, горевших далеко внизу, по склонам и вершинам холмов, – попытка уверить доккальвов, что им противостоит гораздо больше льесальвов, чем на самом деле. У большинства костров сидели поодиночке доблестные старые воины, которые предпочитали погибнуть в снегах с мечом в руке, нежели дома дожидаться мирной кончины.
